Эклетика. Часть первая. Полуденные тени (СИ)

- Гуляла. Синаана за тысячи миль отсюда, - упрямо сказала Йонсу. - Ты не мог попасть сюда, не нарушив договорённости. Не ври мне.

- Для одинокой девушки в лесу рядом с оборотнем ты слишком надоедлива, - Архой, наоборот, был спокоен, только его хвост - неизменный признак «перевёртыша», чуть ощетинился.

- Я не верю, что Архой, главарь стаи северных ликантропов, гуляет просто так рядом с Анлосом, - Ливэйг нервно выдохнула. Сейчас она только злит оборотня. - Прости. После стольких лет войны тяжело… отойти. Особенно после того, как ты сожрал одну из моих лошадей, - не удержавшись, добавила она, желая вызвать у Архоя совесть. Чувства часто брали вверх над здравым смыслом.

- Пока ты здесь, кто-нибудь может сожрать и ту, что ты только что упустила. Тебе лучше поторопиться.

«Какая заботливость», - подумала женщина и произнесла вслух:

- Тебе тут тоже лучше не задерживаться.

Архой приложил руку к груди и насмешливо поклонился, прощаясь с жительницей Империи Света. На его правой кисти не хватало двух пальцев. Йонсу, вся обратившись в слух, начала спускаться. Странно, что они разошлись так быстро и без лишних слов. Донельзя несуразный разговор… Что-то было не так. Йонсу совершенно не хотелось получить удар в спину. Твари Синааны способны на многое, но показать свой страх хотелось ещё меньше. Шаг, второй, третий. Ливэйг облегчённо выпрямилась: оборотень действительно отпускал её. Может, мир всё-таки был настоящим, как твердили в Анлосе? Может. Женщина обернулась.

- Если пойдёшь через Палаис-иссе, то знай, что там сейчас куча карриолов! - крикнула она. - И что перевалы Мийэрдина занесло!

Архой, совершенно не утруждая себя красотой улыбки, скривился в знак благодарности. Глаза мужчины зазеленели пуще прежнего. Зрачки бегали, будто он следил за кем-то, но женщина, зная о его смешении сущностей, не придала этому значения. Она махнула ладонью на прощание. Едва ли оборотень понял столь «земной» жест, и Йонсу продолжила спускаться в долину. Элли она будет искать потом, взяв кого-нибудь с собой.

- Что у тебя в руке? - внезапно пролаял Архой.

Женщина уже забыла о находке, но продолжала её держать в крепкой хватке пальцев. Ливэйг, вновь остановившись, развернулась и подняла руку повыше, демонстрируя прядь волос волку.

- Тут был кто-то из наших, надо показа… - она замолчала, заметив, как вдруг вскинулся Архой, сбрасывая ухмылку с губ.

Его взгляд остекленел, застыв на жемчужном свечении, ноздри раздулись. Йонсу не успела среагировать: черная шерсть начала покрывать тело оборотня, начиная от кончиков пальцев и заканчивая лицом, удлинявшимся в оскаленную морду. Глаза вспыхнули, придавая зрачкам форму ромба. Громогласный вой, вырвавшись из измененной глотки, разнёсся над склоном; руки, в венах которых забурлила проклятая кровь, удлинились, превратились в лапы; Архой прыгнул в её сторону. Рефлекторно сделав шаг назад, Йонсу упала на спину, выставив руку. Воздух озарился ярко-зелёной вспышкой - Архой, завизжав, как собачонка, рухнул в сугроб. Женщина покатилась со склона, успев заметить, что морда оборотня была обожжена до сухожилий. Хоть раз пригодилось её проклятие…

Йонсу, скатываясь, попыталась затормозить, упираясь ступнями в нагребаемый в волну снег, но её лишь обдавало ледяной пылью, забивавшейся и под шарф, и в сапоги. Испуганный визг сам собой рвался из горла; проскочив мимо первого дерева, женщина с облегчением перевела дух, избежав столкновения, но сразу же поняла, что начался лес. Сейчас врежется в ствол и всё! Деревья пролетали мимо, трижды она задевала пни и ветви упавших сосен. Один раз облетевший куст оцарапал ей лицо. Последний раз взвизгнув, Йонсу чуть взлетела над маленьким бугром - и со всплеском упала в реку. Ледяная толща воды окутала её, потянула вниз (притоки Сёльвы, все как одна, были глубоки), но женщина, стряхнув оцепенение, в пару гребков достигла поверхности. Воду она не любила, но терпела… Мама, наверное, удивилась бы ее нелюбви, если бы была жива. Йонсу, задержав дыхание, поплыла по течению. Пальцы продолжали лихорадочно держать прядь волос.

Почему Архой так отреагировал на неё? Как на нечто знакомое… И о чем она думала, показывая находку оборотню!

Изредка Йонсу всплывала за воздухом, глядела по сторонам, ища чёрную тень, но никого не было. После её удара Архой нескоро оправится. Не спасёт даже хвалёная регенерация: на оборотнях раны заживали как на собаке, но после разъедающей всё жидкости, называемой апейроном, организм никогда не оправится в полной мере. Как хорошо, что она подскользнулась и упала! Архой легко мог разодрать её в клочья и был бы прав: сейчас на оборотня, тварь Тьмы, не подумает никто. О долгожданном мире болтали все. Что же он делал рядом с Анлосом? Может, искал того, чьи золотые пряди упали в снег?

Нужно было спешить в замок, тем более что мышцы начало предательски сводить от холода.