Экономическая политика правительства Екатерины II во второй половине XVIII в. Идеи и практика

К направлению второго рода относились вопросы преимущественно из области финансов, которые целесообразно рассматривать отдельно, в самостоятельном исследовании.

Как представляется, названные документальные источники, собранные воедино, вполне могут явиться необходимой основой для решения сформулированных задач.

Глава I. У истоков нового экономического порядка. Конец главенства монополий

Решение о смене экономического курса правительства, принятое 5 января 1761 г. на заседании Конференции при высочайшем дворе, последовало отнюдь не спонтанно. По мнению С. М. Троицкого, изучившего протокол этого заседания, изрядно истощившаяся за время Семилетней войны казна уже не могла пополняться за счет практически исчерпанных традиционных источников, таких как повышение цен на соль и вино, а также перечеканку медной монеты. Мысль о необходимости более активно и широко использовать другие источники доходов стала все отчетливее звучать за несколько лет до этого во многом исторического заседания в сочинениях видных государственных деятелей – П. И. Шувалова, Д. В. Волкова, Р. И. Воронцова, Ф. И. Сукина и др. В них обращалось внимание на необходимость всемерного развития торговли, преимущественно внешней, и промышленности, не отягченного различными неоправданными запретами и ограничениями. Пожалуй, наиболее емко эту мысль выразил конференц-секретарь Д. В. Волков. Не случайно ряд его предложений почти дословно вошел в итоговый текст решения Конференции и в принятый позднее, при Петре III, указ от 28 марта 1762 г.[37] (о нем речь пойдет в следующем разделе главы).

Несомненно, еще одним побудительным мотивом для пересмотра правительственных экономических воззрений явились результаты функционирования возникших с санкции правительства Елизаветы Петровны во второй половине 1750-х гг. трех торговых компаний-монополий. Эти компании – Персидская, Темерниковская и Среднеазиатская – учреждались для ведения внешнеторговых операций в Персии (Иране), Турции и Среднеазиатском регионе на территории Хивы и Бухары с примыкавшими к ним землями. Деятельность названных компаний всесторонне проанализирована А. И. Юхтом в его чрезвычайно ценной книге, ставшей итогом многолетних исследований автора, насыщенной новым разнообразным фактическим материалом, преимущественно архивным, обеспечившим взвешенность выводов и характеристик[38]. Поэтому нет необходимости подробно следовать за фактической канвой событий, повествующих о всех перипетиях образования и деятельности компаний. Основное же внимание необходимо уделить тем конкретным соображениям, которыми руководствовалось правительство, принимая решения о создании компаний и наделении их исключительными преимуществами, а также реакции на них в обществе, в том числе в бюрократической среде.

«Неустройства» и «замешательства» в Персии, вызванные вспыхнувшей там с конца 1740-х гг. междоусобицей, держали в постоянном напряжении русское правительство. Особенно беспокоило значительное сокращение объема внешней торговли со странами Закавказья и Персией (Ираном) и падение пошлинных сборов. По данным А. И. Юхта, общая сумма оборотов русско-иранской «негоции», а также европейско-восточной транзитной торговли уменьшилась с 757 тыс. руб. в 1754 г. до 447–487 тыс. руб. в 1756–1757 гг.; величина таможенных поступлений сократилась вдвое – с 37915 руб. в 1755 г. до 18439 руб. в 1757 г.[39]

В этих условиях требовались безотлагательные меры для «поправления» ситуации. Первыми с соответствующей инициативой подоспели крупные российские купцы, являвшиеся в большинстве своем и владельцами промышленных предприятий. В декабре 1754 г. в Сенат поступило прошение группы купцов из 7 человек во главе с коллежским асессором Козьмой Матвеевым, известным откупщиком и собственником южноуральских железоделательных заводов (в нее входили Д. Я. Земской, В. М. Хастатов, Б. П. Струговщиков, И. Б. Твердышев, А. И. Ярославцев, П. М. Волковойнов). В прошении обосновывалась необходимость создания российской купеческой компании для торговли с Персией и наделения ее исключительными привилегиями.

Наиболее полные сведения на этот счет имеются в специальном сводном деле из фонда Сената, посвященном образованию и деятельности трех упомянутых торговых компаний[40]. На него целиком опирался в своем исследовании А. И. Юхт. Кроме того, существует и другое дело, обнаруженное автором сравнительно недавно случайным образом (его общий заголовок не раскрывает всего содержания книги, в которой, как оказалось, немало места отведено и теме русско-персидской торговли)[41]. Последнее дело в ряде случаев существенно дополняет предыдущее, особенно в части, касающейся предварительных сенатских слушаний относительно условий создания компании «персидского торга».