Экономист на диване. Экономическая наука и повседневная жизнь

Просматривая учебник, написанный моим другом Дэвидом Фридманом, я обнаружил одно из самых прекрасных из всех известных мне рассуждений. Хотя, возможно, это рассуждение и не оригинально, но в версии Дэвида оно выглядит настолько ясным, настолько выразительным, настолько непреложным и столь восхитительно неожиданным, что я не мог не делиться им со студентами, родственниками и знакомыми на вечеринках при всяком удобном случае. Рассуждение касается международной торговли, но привлекает оно не столько своим содержанием, сколько своей непреодолимой силой и убедительностью.

Наблюдение Дэвида заключается в том, что в Америке существуют две технологии производства автомобилей. По одной из них автомобили должны производиться в Детройте, а по другой — выращиваться в Айове. Всем известно о первой технологии; я же поведаю вам о второй. Сначала вы сеете семена, которые представляют собой сырье, из которого создаются автомобили. Вы ждете несколько месяцев, покуда не появится пшеница. Затем вы собираете урожай пшеницы, грузите ее на суда и направляете их на восток, в Тихий океан. Через несколько месяцев суда возвращаются, но вместо зерна они везут «Тойоты».

Международная торговля — не что иное, как одна из форм технологии. Тот факт, что есть такое место под названием Япония, с ее людьми и заводами, является абсолютно несущественным для американского благополучия. При анализе торговой политики мы также можем предположить, что Япония — это гигантская машина с таинственными внутренними процессами, в ходе которых пшеница превращается в автомобили.

Любая экономическая политика, которая отдает предпочтение первой американской технологии перед второй, — это политика, которая отдает предпочтение американским автомобилестроителям в Детройте перед американскими производителями автомобилей в Айове. Налог или запрет на ввоз «импортных» автомобилей — это налог или запрет на автомобили, выращенные в Айове. Если вы защищаете детройтских автомобилестроителей от конкуренции, вы неизбежно наносите вред фермерам Айовы, потому что айовские фермеры участвуют в этой конкуренции.

Задача создания данного парка автомобилей может быть распределена между Детройтом и Айовой разнообразными способами. Система конкурентных цен выбирает такое распределение, которое минимизирует суммарные издержки производства[48]. Было бы неоправданно дорого производить все автомобили в Детройте, неоправданно дорого выращивать все автомобили в Айове и неоправданно дорого использовать два производственных процесса в чем-то еще, помимо естественного соотношения, что возникает в результате конкуренции.

Это означает, что протекционистские меры, принимаемые в пользу Детройта, не являются простым трансфертом доходов от фермеров к автомобилестроителям. Они также увеличивают общие затраты на обеспечение американцев данным количеством автомобилей. Снижение производительности ничем не компенсируется, что делает страну в целом беднее.

О повышении эффективности американского автомобилестроения говорится немало. Когда у вас есть два способа производства автомобиля, то наиболее эффективным может оказаться использование обоих в оптимальных пропорциях. И последним, что вам хотелось бы сделать, должно быть создание искусственных ограничений на использование одной из своих производственных технологий. Было бы очевидным предрассудком считать, что Camry, выращенная в Айове, является менее «американской», чем Taurus, построенный в Детройте. Экономическая политика, основанная на предрассудках, редко приносит эффективные плоды.

В 1817 году Давид Рикардо — первый из экономистов, рассуждавший с математической точностью, хотя и не чисто математическим языком, — заложил основы всей будущей мысли о международной торговле. Почти за два столетия, прошедшие с той поры, его. теория претерпела существенное развитие, но ее базовые принципы остались незыблемыми. Теория торговли, до-первых, гласит, что если вы защищаете американских производителей в одной отрасли от конкуренции с зарубежными производителями, то тем самым вы неизбежно наносите вред американским производителям в других отраслях. Во-вторых, она гласит, что если вы защищаете американских производителей в одной отрасли от конкуренции с зарубежными производителями, это неизбежно вызывает чистую потерю экономической эффективности. Обычно в учебниках такие допущения разъясняются с помощью диаграмм, формул и сложных рассуждений. Короткая история, которую я почерпнул у Дэвида Фридмана, делает те же допущения ослепительно очевидными с помощью одной-единственной убедительной метафоры. И это — экономическая наука в ее лучшем проявлении.

Часть V. Заблуждения науки

Глава 22. Доверять ли Эйнштейну? Экономика научного метода