Экс-любовники

— Как теперь в офис-то заявиться? Вдруг я там стриптиз танцевала или Аркадия Леонидовича за причиндалы хватала?

— Лифчик проверила? — со знанием дела осведомляюсь я. — Если на месте, то, скорее всего, никакого стриптиза не было. Про причиндалы говорить не берусь. А то, что ты Кариму сказала, тоже не помнишь?

— Какому ещё Кариму?

— Моему Кариму. В смысле моему бывшему Кариму. Ну ты поняла.

— Только не говори, что он снова видел меня в таком состоянии, — умоляюще шепчет она. — Он, наверное, до сих пор не забыл о том случае.

— Даже если бы он о нём забыл, ты напомнила. Когда объявила, что он похож на того, кому ты облевала машину, — безжалостно сообщаю я.

Таня вжимает голову в плечи и жмурится.

— Бо-о-оже. Я больше никогда не буду пить.

— А мне кажется, тебе, наоборот, нужно пить чаще. Во всём нужна сноровка.

— Нет уж, я пас. — Она вдруг с подозрением щурится: — Слушай, а чего, кстати, тут твой бывший делал?

Меня-то врасплох не так легко застать, тем более Тане.

— Он «Роден» купил, если ты помнишь. Приехал за документами, когда я ресторан закрывала, и предложил до дома довезти. Так что расслабься, Шерлок. В верхнем ящике есть янтарная кислота и глицин. Выпей, получше станет.

Потрепав алкаша-дилетанта по голове, иду принимать душ. Моё состояние мне нравится. Всё-таки недаром я вчера перед сном наказала себе не приписывать нашим с Каримом потрахушкам ничего лишнего. Сказала — и вуаля! — ни одной лишней мысли. Настроение бодрое. Я же, в конце концов, взрослая самодостаточная женщина и вправе заняться сексом без обязательств. Это я после нашего с Каримом первого раза вся извелась: каждую минуту на телефон поглядывала, задаваясь вопросом, когда же он позвонит. Почему-то тогда тот факт, что его обрезанный два часа из меня не вылезал, привязал к нему ещё сильнее. Сейчас такого, конечно, не случится.

Из душа я выхожу, мурлыча мелодию, услышанную вчера в машине, укладываю волосы, крашусь и вызываю такси. Можно пешком дойти, но времени в обрез, а я не хочу опаздывать. Что там Карим говорил по поводу субординации? Сегодня он убедится, что я профессионал. Непотребство на его столе не помешает мне до вечера прислать ему отчёт и провести собеседование.

В такси меня, правда, начинают атаковать отголоски минувшей ночи: тяжесть навалившегося тела, стоны, вздохи и фирменный каримовский запах, так что приходится попросить водителя прибавить музыку, чтобы отвлечься. Возбуждение от воспоминаний о недавнем сексе — это как похмелье для Тани. Неизбежно.

Целых три часа я провожу, беседуя с кандидатами на замену Иуды-Олеси. По итогу отбираю троих: тех, кто, по моему мнению, опрятно выглядит, обладает достаточным опытом в обслуживании, умеет нормально выражать свои мысли и не имеет коровьих ресниц. Была ещё одна кандидатка, подходящая по всем параметрам: обладательница внешности фотомодели, год проработавшая в «Камю», но её резюме я решила пока отложить в сторону. Слишком уж широко она улыбается и много крутит головой по сторонам. Наверняка попытается довертеться и до Карима. А на кой мне такой раздражитель под боком?

Рабочий день подходит к концу, а Карим так и не появился. Я готова себя отлупить за то, что глаза то и дело смотрят в окно в ожидании, когда там появится до приторности чистый седан с зеркальными номерами. Ну вот какого хрена? Я ведь взрослая двадцатичетырёхлетняя женщина. Занялась сексом на столе, отряхнулась и пошла дальше покорять мир.

В кабинет бодро заныривает голова Полины.

— Василина Александровна, слышала, мы завтра работаем до трёх?

— Размечталась, — буркаю я. — Это для гостей мы работаем до трёх. А потом будет банкет.

— А! У отца Полкановича днюха! Он, похоже, поэтому сегодня не приезжает. Небось подарок ищет.

Резко отодвинув кресло, подхожу к окну. В груди клокочет огненное пламя, и я пока никак не могу определиться, чего мне хочется больше: плакать или убивать. Козлина Исхаков. Ну вот что он за сволочь? Вот уже часа три как моя рука тянется к телефону, чтобы набрать его номер и проорать: «Где ты?!», а он где-то трусливо отсиживается. Как он там сказал? «Нам обоим нужно подумать»? Только почему я должна думать, сидя на работе, а он где-то? Крыса тыловая. Так боится, что я на него наброшусь, стоит ему тут появится? Да вот больно надо.

16

— Ой, какая ты сегодня! — довольно цокает языком Полина, с ног до головы меряя меня взглядом. — Всё, как я прописала: и каблуки высокие, и помада яркая. Тебе бы не работать, а за столом с гостями сидеть.

Её комплимент имеет обратный эффект. Мне сразу же хочется кинуться к зеркалу — удостовериться, что не переборщила с туфлями и макияжем. Мой внешний вид должен был заявлять: «Мне всё по фигу», а не блеять: «Пожалуйста, возьмите посидеть с вами».

Ладно. Что уж теперь.