Экс-любовники

Отмерев, Карим натягивает спущенные брюки и, цыкнув «лежи» на мою неуклюжую попытку подняться, вытирает меня скомканной рубашкой. Рубашка летит в мусорку, после чего он протягивает мне руку, помогая встать.

— Нормально ты? — шелестит в районе моего третьего глаза.

— Угу, — киваю я, странным образом начиная теряться. Вроде только что, не стесняясь, грешила и даже просила добавки, но прошла минута, и пожалуйста: вместо знойной развратницы стыдливо потупила глаза скромница Вася. — Мне надо одеться.

Карим отступает, а я, сосредоточенно сдвинув брови, начинаю подбирать одежду. Деловито натягиваю стринги, за ними брюки. «Ты ещё на наручные часы посмотри, — язвит внутренний голос. — Дескать, ой, надо бежать, а то что-то я задержалась».

— У тебя из кармана выпали. — Перед моим носом оказывается связка ключей от дома.

— Спасибо, — бормочу я, сцапывая их и запихивая в карман.

Я даже морщусь от того, что веду себя как конченая идиотка, но как это прекратить, не имею ни малейшего понятия. Кажется, затяжной оргазм пагубно отразился на моей психике.

— Пожалуйста, — отвечает Карим, и по голосу я чувствую, как он улыбается.

Застегнув рубашку и пригладив волосы, я наконец искореняю в себе симптомы слабоумия и поднимаю голову с намерением встретиться с ним глазами. Правда, Карим в этот момент оказывается занят тем, что вытаскивает из шкафа новую рубашку. Одежда для него — как еда: если упала на пол, использовать по назначению уже нельзя.

Я перевожу взгляд на свои брюки, на смятой ткани которых до сих пор красуется пыльный след от ботинка, и досадливо вздыхаю. Всё время, что мы занимались сексом, Карим на них стоял. Мог бы в знак солидарности остаться в старой рубашке.

Застёгивая пуговицы, Карим поворачивается ко мне:

— Ты завтра сюда во сколько приезжаешь?

Мне требуется усилие, чтобы удерживать его взгляд, а не пялиться на подрагивающие кубики. Рада была встретиться, родненькие. Уж не знаю, когда в следующий раз увидимся.

— Планировала к семи. Мне отчёт нужно доделать. Сегодня из-за нехватки персонала не получилось.

— Потом сделаешь. Отдыхай.

Я молча киваю. В воздухе ощущается какая-то растерянность, будто ни один из нас не знает, что делать с произошедшим дальше. Мы расстались два года назад, Карим теперь мой непосредственный начальник, у которого, вполне вероятно, имеется девушка и с которым я вроде как не планировала больше иметь ничего общего.

— Ну что, поехали? — спрашивает он, забирая со стола телефон. — Только бумаги из бара для Ильшата надо захватить.

У запасной двери Карим просит меня подождать и выходит на улицу первым, чтобы убедиться в исчезновении бычьей шеи.

— Он, наверное, в машину к себе уполз, — резюмирую я, оглядывая пустую подворотню. — А у тебя точно проблем из-за него не будет?

— Каких? — усмехается Карим и, взяв мою ладонь, тянет за собой. — Если он не конченый дебил, то свою рожу больше не покажет.

Я послушно иду за ним, в то время как сердце отстукивает барабанный ритм. Всё потому, что он держит меня за руку. Совсем как раньше.

Так мы и доходим до его машины, припаркованной возле центрального входа. Карим пристёгивается, и я тоже. Получается почти на автомате.

Мне не нужно спрашивать, куда мы едем. И так понятно, что ко мне. В смысле Карим везёт меня домой. Ничего ведь не изменилось из-за этого спонтанного секса. Завтра мне выходить на работу, а для этого нужно переодеться и привести себя в порядок. У него тоже намечены какие-то дела. Например, отдать бумаги своему другу-растеряхе.

Всё это я напоминаю себе на всякий случай, если вдруг решу возвести в голове воздушный замок для Барби. Нет, ну мало ли. Это сейчас мне нормально, а чёрт знает, что будет завтра.

— Я подумала, что в пятницу мы лучше не в четыре, а в три закроемся, — как можно расслабленнее говорю я, прослеживая желтоватые бутоны дорожных фонарей. — Будет время на уборку, и официанты немного отдохнут. Ты не против?

— Не против, — задумчиво откликается Карим.

Я переключаю внимание на звуки хитовой композиции, которая мне очень нравится, и машинально тычу пальцем в экран магнитолы, прибавляя звук. Удовлетворённо откидываюсь в кресло и только потом понимаю, что веду себя так, будто мы с Каримом снова вместе, и он после нашей обычной вечерней прогулки везёт меня домой.

— Не нужно подъезжать к двери, — слабо возражаю я, пока автомобиль крадётся по двору.

— Ты зачем-то всегда это говоришь, хотя знаешь, что я всё равно не послушаю.

— Видишь, какой ты ужасный человек, — театрально вздыхаю я. — Слышишь только себя.

С каждым метром, приближающим нас к подъезду, живот наливается тягостным волнением. Вот с чего бы? Нужно сказать «Спасибо, что довёз» и как-то пошутить про случившееся, давая понять, что я ничего не жду. Правда ведь ничего не жду? Так-то я первой ему губы попыталась обглодать.