Эксельсиор. Вакуумный дебют.

Неожиданно Российская Постимперия проявила интерес к скандальному проекту, предложив перенести своё космическое представительство из Лагранжа в одно из колец Персополиса, профинансировав его строительство. Опасаясь оказаться на обочине современных трендов, руководство ООН также решило занять одно из колец, в общем начался ажиотаж, все ринулись инвестировать в станцию, «Персополис» построили за четыре года, а мне дали титул, подитожил Эйфель.

— При этом, я поначалу был немного разочарован, — признался архитектор.

— Правда? — удивилась Ли, — вы не хотели титул?

— Дело в том, что представление к титулу для меня готовили ещё до конкурса, но я шёл на Дали, настроение и пластика моих работ больше соответствует этому имени, я больше художник, чем инженер — пояснил Эйфель, — но после строительства станции, все заговорили, будто теперь не мыслят архитектурный облик Луны без «Персополиса», станция стала доминантой, как Эйфелева башня в Париже, сравнение прилипло ко мне, а титульному комитету ничего не осталось, кроме как закрепить общественное мнение, вот так я и стал Эйфелем, хотя по духу мне ближе Дали.

— Надо же, я об этом не слышала! Вы не пытались что-то поменять, — сочувственно поинтересовалась девушка.

— Титулы не обсуждаются, — заметил Эйфель, — решения титульного комитета не подлежат пересмотру, их сразу заносят в золото солнета, а там даже нет технической возможности что-то поправить.

— Да, золотой протокол сети работает только на добавление, — со знанием дела подтвердила кибермонгерша, — данные сразу попадают в постоянные кеши солнета, в инфоскрижали.

— Не переживайте, — поддержал своего нового стармеха капитан, — можно же получить второй титул, — подмигнул он, — пусть это будет Дали.

— Это почти нереально, — ответил Эф, — сейчас я сам вхожу в титульный комитет, там все мечтают о втором титуле, но именно поэтому никому его не дадут, — горько усмехнулся он, — получив титул, мы не перестаём быть людьми.

— Довольно о печальном, — перевела тему разговора Ли, бросив взгляд за стекло яхты на причину их вылазки — расскажите ещё что-нибудь о станции.

— А хотите, я открою вам секрет, как я придумал основной мотив формы «Персополиса»?

— Ещё бы! — моментально согласилась девушка.

— Только учтите, история не такая возвышенная, как вы могли бы ожидать, вы можете быть разочарованы, рассказывать?

— Конечно! Путь к вершине всегда лежит через её подножие, — философски заметила Ли, — всегда сначала нужно немного испачкаться.

— Мудро не по годам, иногда ваши мысли искрятся, украшая вас не хуже бриллиантов, — глаза творца блеснули, он продолжил с чувством — вы граните их с потрясающей лёгкостью и изяществом…

— Простите, — прервал художника капитан, опасаясь второго за день монолита из комплиментов, — вы хотели рассказать о станции.

— Ах да! — опомнился Эф, делая вид, что не замечает недовольный взгляд девушки направленный в сторону парня, — как-то мы напились с креативами на яхте, кое-чего мерно добавили и предались невесомой похоти, — начал он, — как назло, меня предательски быстро вырубило. В невесомости я сплю плохо, часто просыпаюсь, то-то, открываю глаза, а мимо пролетают женские трусики, не современная одноразовая ерунда, а на манер старинных, из натуральной ткани, с кружевами, в общем, роскошный аксессуар для изысканных фетишистов, — многозначительно улыбнулся архитектор. — Они были не одни, это был целый пёстрый клубок из женского белья причудами невесомости сбившегося в композицию, тут меня пробивает, я вижу, что в этом белье скрыта форма всей Вселенной, я в таких случаях сразу закладку ставлю. Потом уже где-то через месяц, листаю миги — смотрю закладка на трусиках, смотрю, и думаю, пикантно, занятно, но не более того, хотя закладку оставил. Затем у меня был творческий затык, никак не мог подобрать основной мотив для станции к конкурсу, иногда мне помогает творческий кайф, ничего тяжелого, обычное мерные усилители. Значит, сижу я в творческом кайфе, идей нет, и вдруг думаю: «трусики», думаю что за «трусики»? Почему? К чему? Но вспоминаю о закладке, открываю миг и вижу её — Вселенную, в этот раз я по мигу успел протянуть пять силовых линий прежде чем отрубиться. Вот этот эскиз и стал основой «Персополиса», по этим линиям построена основа станции на которую нанизаны кольца, её сейчас почти не видно, это несущие конструкции пяти цветов белого, чёрного, красного, бежевого и голубого, критики придумали целую теорию почему я выбрал эти цвета, однако истина банальна, это расцветки того женского белья.

— Поучительная история, — заметила Ли, — спасибо.

— Поучительная? — удивился архитектор.

— Конечно! Понимаете, вселенная с нами говорит постоянно, даже через трусики, — убеждённо поделилась девушка.

— Никогда не сомневался в содержательной части женских трусиков, — двусмысленно согласился Эф, повисла пикантная пауза.