Эксельсиор. Вакуумный дебют.

Эх! Знали б вы каким трудом даётся вся эта конспирация! К примеру, чтобы испытать вакуумные двигатели, мы построили муляжи маршевых реактивных двигателей, которые в рабочем режиме издали выглядят как настоящие, но почти не расходуют топлива. К Поясу Астероидов так и полетим, со всей бутафорией, будем скрывать до последнего, пока станцию не развернём. Провал космического проекта, это просто очередная научная неудача, а провал Чуда, это Грандиозный Провал.

В завершении своей речи Волин склонился над камином, чтобы пошевелить дрова кочергой. Пламя выпустило стайку искр и воспряло, от чего в красных отблесках на стенах гостиной заплясали неровные тени. «Наглядная аллегория Грандиозного Провала», подумал Максим, но вслух сказал:

— Теперь многое становится понятным, последние годы государство было невероятно щедро к учёным, я, признаться, подозревал, что где-то у нас ведётся масштабный военный проект, отсюда и такая расточительность, ведь на чистую науку так не тратятся, — грустно усмехнулся учёный, — я был не далёк от истины, средства идут на политику. Тем не менее, я искренне рад, что вы решили добиваться власти не разрушая, а созидая, признаться, неожиданно оптимистичный поворот событий. К тому же теперь ясно, почему разведчик занят научным проектом, но для меня всё ещё остаётся загадкой цель вашего визита ко мне. Вы же пришли не для того, чтобы поделиться со мною государственными секретами, выложили всё как на исповеди! Словно забыли, что вы шпион, а я не святой.

— Да, вы далеко не святой, а я не совсем шпион, — согласился Прокоп, — я вас хорошо изучил, ваши достоинства, недостатки, я вас знаю как никто другой, поэтому я здесь. Не буду наводить тень на плетень, я хочу чтобы вы возглавили проект, там, на Поясе, вы талантливый организатор, по вашей работе в ЦМИ это хорошо видно.

— Я в космосе! — засмеялся академик, — Увольте! Это маловероятно! Уж не так хорошо вы меня знаете, — усомнился учёной, но пытливый ум уже оценивал открывающиеся возможности.

— Я и не ждал, что вы сейчас согласитесь, — примирительно заметил Прокоп, — дайте мне вас убедить, но учтите: то что я говорил до этого, было государственной тайной, а то, что скажу сейчас, тайна моя, личная…

Я не молод, по роду службы, я часто сталкивался с безносой, не скажу, что это были приятные встречи, нет, они пугают меня. Пугают настолько, что я отчаянно хочу обмануть Даму с косой, не телесно, я реалист, но идейно — хочу жить в поколениях.

Буду откровенен, здесь я ваш добрый завистник, ваше имя уже вписано историю науки как имя основателя Теории Монад. Научное первенство самое стабильное в современном мире, это хорошо понимали на Западе уже много веков тому назад. Чего стоит история с первооткрывателем дифференциального исчисления, англичане быстро смекнули, когда возникла опасность, что у значимой части математики будет германское имя. Тогда ещё не было мощных спецслужб, но спецоперация была проведена оперативно, там и научный шпионаж, и подкуп, и работа с агентами влияния. Однако подлог был слишком очевиден: вся философия Лейбница вращалась вокруг бесконечно малых сущностей, когда Ньютон верил в алхимию и прочие флюксии, но всё же в итоге англичанам удалось вытянуть паритет в первенстве открытия.

Да что там древности! Совсем недавно США ощутили как перспективная тема с ФСКС «ускользает» от них, сразу сфабриковали сексуальный скандал вокруг Йоргена Курца, в его окружение внедрили несколько красоток, всё было схвачено: скандалы вокруг физика смещают акцент с его работ на его испорченную репутацию, тем временем Нобелевку за тему смежную с ФСКС получает группа американских учёных, а Курца, как тёмное пятно на светлом образе науки, с радостью задвигают. Открытие фогелей буквально спасло Курца от забвения, а может даже от суда или инсценированного суицида, вытащить его из этой петли было некому, германские спецслужбы даже сейчас в вассальном положении по отношению к заокеанским коллегам. Вот такие у них реалии — «цветущий сад», живущий по «законам джунглей».

Но я отвлёкся, хочется оставить после себя что-то значимое, ощутимое, стабильное, для службиста это непростая задача, но мне выпал шанс.

Задумайтесь, в Поясе будет формироваться новое общество, объединённое общей светлой мечтой и осознанием своего вклада в прогресс, там жизнь каждого будет прямо зависеть от работы товарищей, и так будет много лет, это идеальные условия чтобы изжить либеральный эгоизм и потребительство, чтобы изжить любые «измы». Я не знаю, что прийдёт взамен, я полагаю, практика подскажет, я не утопист, будут ошибки и перегибы, но если постепенно двигаться к справедливому обществу, шаг за шагом, то, возможно со временем будет найдена оптимальная формула. Как службист, я твёрдо знаю, здесь многое зависит от качества людей, если методично поощрять моральный закон, живущий в каждом из нас, если разумно оградить нас от пороков, по возможности не ограничивая прочих свобод, то можно много добиться. Формула проста: осязаемая общая мечта, плюс взаимная потребность в доверии, чтобы её воплотить.