Эксгумация

— Ты в курсе, что твои бабушка и дедушка хотели, чтобы мы устроили свадьбу в этом доме? Они хотели, чтобы служба прошла здесь, в храме.

— Я думала, что служба состоялась в нашей церкви в Гринвилле, а прием — в загородном клубе.

— Так и было. Я бы никогда не вышла замуж в любой другой церкви, но Ава и твои бабушка с дедушкой хотели сделать по-своему.

— И это тебя расстроило.

— Конечно, это меня расстроило. Это было ужасно.

— И по этой причине ты не хочешь остановиться там?

Мать очередным взмахом руки отмела эту идею.

— Плюс в доме будет ужасно пыльно. Там всегда было пыльно и сыро. Мне никогда не было там комфортно.

— Я не хочу ночевать там без тебя, — призналась Шварцман. — Если хочешь, я могу остановиться с тобой в отеле.

— Не глупи, Аннабель. Ты справишься без меня.

— Мама, там была убита Ава.

— Но полиция впускает нас в дом. Если они не беспокоятся, то чего бояться нам?

Анна в упор смотрела на мать. Больше всего на свете в эти минуты ей хотелось материнской любви. Крепких, обнадеживающих объятий, сигнализирующих: «Я всегда буду рядом с тобой. Несмотря ни на что. Ты всегда можешь прийти ко мне домой».

Увы, ее мама была не таким человеком.

— О, Аннабель… Я вижу, ты во мне разочарована.

— Нет, — быстро сказала она, пытаясь подавить неприятный всплеск эмоций и желание сказать «да». — Нисколько. Просто я хочу…

Быть твоей дочерью. Быть с тобой. Рассказать о моем раке.

— Я просто хочу побыть с тобой.

Анна почуствовала, как на глазах у нее выступают слезы, и поспешила сморгнуть их.

— Боюсь, у меня нет сил. Мне нужно прилечь. — Мать похлопала ее по ноге. — Надеюсь, ты понимаешь, дорогая. Не так ли?

— Конечно.

Как глупо желать, чтобы мать стала той, кем никогда не являлась. Этим человеком для Шварцман была Ава. До Авы — отец.

— Прими то, что мать может предложить, — сказала она себе.

— А если я приеду в отель чуть позже? Мы могли бы поужинать вместе?

— Хорошо, — согласилась мать. — Звучит прекрасно.

— В шесть часов?

— Не возражаю. Но если у тебя другие планы, не беспокойся обо мне, дорогая.

— Других планов у меня нет и вряд ли будут. Встретимся в ресторане отеля в шесть часов.

— Хорошо, договорились. Меня это устраивает.

К обочине подъехало такси, и мать встала со скамейки.

— Ты вызвала такси?

— Мне его вызвал мистер Вулворт.

Вудворд. Мать забыла его фамилию. Она стареет.

— Увидимся через несколько часов, — сказала Шварцман.

— Отлично, дорогая. До скорого.

— Я люблю тебя, мама.

— Да, дорогая. Я знаю, что ты меня любишь, и я люблю тебя.

Не оглядываясь назад, мать положила сморщенную руку на дверную ручку, открыла дверь и медленно села в такси.

28

Чарльстон, Южная Каролина

Харпер узнала племянницу Авы Шварцман, как только она вошла в похоронное бюро Вудворда: та была худой и высокой, как и тетя. Прямые плечи, которых едва касались волнистые темные волосы. Из-под плаща выглядывали спортивные леггинсы для йоги и толстовка с капюшоном. Одежда для дороги. Харпер предположила, что племянница Авы приехала в бюро прямо из аэропорта.

Харпер отступила в сторонку. Аннабель Шварцман и немолодая женщина разговаривали, стоя рядом с белым гробом. Племянница повернулась в профиль, и Харпер увидела, что у нее точно такой же нос, как и у ее тети. А вот пухлые губы и большие светлые глаза были копией женщины с ней рядом. Ее матери. Харпер уже знала, что племянница Авы — единственный ребенок в семье.

К ней подошел Ти-Джей Вудворд.

— Золовка и племянница Авы Шварцман. Они уже сделали выбор, так что не стесняйся. Можешь подойти к ним.

Харпер заколебалась. Да, ей было о чем расспросить родственников Авы, но появление в похоронном бюро — не самый деликатный способ вступить в контакт. Ее собственная мать пришла бы в ужас. Детектив решила, что просто представится и попросит позвонить ей в удобное для них время. И будет надеяться, что это удобное время наступит довольно скоро.

Младшая Шварцман наклонилась к матери. И пока она говорила, миссис Шварцман смотрела только на гроб. Женщины не касались друг друга, но здесь, на Юге, это было частью воспитания. Не говоря уже о том, что горе порой творит с людьми странные вещи.

Tи-Джей стоял с ней рядом, хотя, как владелец похоронного бюро, он наверняка уже не раз наблюдал за проявлениями людской скорби.

В старших классах Ти-Джей был нарушителем спокойствия. Школьная болтовня у шкафчиков была полна сплетен о выходках Ти-Джея и его приятелей: их герой пил, курил травку и время от времени устраивал разгром в похоронном бюро своего отца. Даже сейчас очень мало что в его внешности соответствовало статусу солидного владельца похоронного бюро: высокий и тощий, с копной волнистых светлых волос, которые только начинали седеть. Пытаясь придать себе более серьезный и зрелый вид, Ти-Джей отрастил бородку и усы, что было не самым удачным решением. Он так и не остепенился и имел привычку встречаться с женщинами, которые с каждым годом были все моложе и моложе его. Харпер подозревала, что он до сих пор покуривает травку.