Экскалибур

— Пора за стол, — хрипло объявил он и смягчил резкость, улыбнувшись гостям.

Я глянул на Арганте: ее бледное личико исказилось от бешенства. На краткий миг мне померещилось: сейчас она накричит на Артура. Ее хрупкое тельце напряглось, кулачки судорожно сжались, но Фергал — похоже, кроме меня только он один заметил ее ярость — шепнул ей что-то на ухо, Арганте вздрогнула — и совладала с собой. Артур так ничего и не понял.

— Внесите свет, — приказал он страже, и те забрали факелы во дворец, в пиршественный зал. — Пойдемте, — пригласил Артур остальных, и мы с облегчением двинулись к дверям. Арганте замешкалась было, но Фергал вновь шепнул ей что-то, и она, не споря, повиновалась Артурову распоряжению. Сам друид остался у дымящегося обруча.

Мы с Кайнвин уходили со двора последними. Повинуясь некоему побуждению, подсказавшему мне задержаться, я тронул Кайнвин за плечо и потянул ее в тень аркады. Оттуда мы увидели: во дворе замешкался еще кое-кто. Теперь, когда там не осталось никого, кроме блеющих маток да залитого кровью друида, этот человек выступил из полумрака. Я узнал Мордреда. Хромая, он прошел мимо возвышения по каменным плитам и остановился у обруча. Мгновение они с друидом глядели друг на друга, затем Мордред неловко указал рукой, словно прося дозволения пройти сквозь тлеющие остатки огненного круга. Фергал замялся, но тут же резко кивнул. Мордред пригнулся и переступил через обруч. Оказавшись по ту сторону, он нагнулся, омочил палец в крови, но я не стал ждать, что будет дальше. Я увел Кайнвин во дворец, где дымное пламя факелов освещало гигантские фрески с изображением римских богов и сцен охоты.

— Если подадут ягнятину, вообще откажусь есть, — отрезала Кайнвин.

Гостей потчевали лососиной, вепревиной и олениной. Играл арфист. Мордред, чье запоздалое появление прошло незамеченным, занял место во главе стола и сидел там с хитрой улыбочкой на тупой физиономии. Он ни с кем не заговаривал, и никто не заговаривал с ним, но он то и дело оглядывался на бледную, миниатюрную Арганте, что одна во всем зале, похоже, не радовалась пиру. Раз она переглянулась с Мордредом, и оба досадливо пожали плечами, словно давая понять, что всех нас презирают. Но если не считать этого одного-единственного обмена взглядами, она просто-напросто дулась, Артуру было за нее стыдно, а мы все делали вид, что не замечаем ее дурного настроения. Мордред, разумеется, радовался ее угрюмости.

На следующее утро мы выехали на охоту. Нас было человек десять, и все — мужчины. Кайнвин охоту любила, но Артур попросил ее провести утро с Арганте, и Кайнвин неохотно согласилась.

Мы прочесывали западные леса, хотя и без особой надежды: здесь частенько охотился Мордред, и егеря сомневались, что мы обнаружим дичь. Гвиневерины борзые, теперь оказавшиеся на попечении Артура, скачками унеслись за черные стволы и подняли-таки лань; славный был гон, да только егеря отозвали собак, заметив, что самка на сносях. Мы с Артуром ехали, забирая чуть в сторону — рассчитывали перехватить добычу на опушке, но, заслышав рога, сдержали коней. Артур оглянулся по сторонам, словно ожидая увидеть еще кого-нибудь, и, убедившись, что мы одни, хмыкнул.

— И начудили же давеча вечером, — неловко выговорил Артур. — Ну да женщинам такие штуки по душе, — пожал плечами он.

— Только не Кайнвин, — возразил я.

Артур вскинул глаза. Надо думать, гадал про себя, рассказала ли она мне о его брачном предложении, но в лице моем не отразилось ничего, и он, верно, решил, что Кайнвин промолчала.

— То так, — согласился он. Снова замялся и деланно рассмеялся. — Арганте полагает, мне тоже следовало пройти сквозь пламя, дабы брак вступил в силу, но я сказал ей, что и без дохлых ягнят знаю, что женат.

— У меня не было случая поздравить тебя с женитьбой, — церемонно произнес я, — потому позволь сделать это теперь. Арганте — настоящая красавица.

Это Артура порадовало.

— Еще какая, — промолвил он и покраснел. — Но еще совсем ребенок.

— Кулух говорит, их всех надо брать молоденькими, господин, — небрежно отшутился я.

Артур пропустил скабрезность мимо ушей.

— Я не собирался жениться, — тихо сказал он. Я промолчал. Артур не смотрел на меня: он сосредоточенно разглядывал поля под паром. — Но мужчине нужна жена, — твердо объявил он, словно пытаясь убедить самого себя.

— Верно, — согласился я.

— А Энгус был в полном восторге. Весной, Дерфель, он приведет всю свою армию. А ведь они отменные бойцы, эти его Черные щиты.

— Лучше не бывает, господин, — согласился я, но подумал про себя, что Энгус все равно привел бы своих воинов, не важно, женился бы Артур на Арганте или нет. На самом-то деле Энгус хотел заполучить Артура в союзники против Кунегласа Повисского, чьи земли копейщики Энгуса грабили испокон веков, но, разумеется, хитрюга ирландец намекнул Артуру, что брак этот станет залогом участия Черных щитов в весенней кампании. О женитьбе явно сговорились наспех, и теперь, столь же самоочевидно, Артур о ней жалел.

— Арганте, конечно же, детей хочет, — промолвил Артур, все еще думая о жутких обрядах, обагривших кровью двор Линдиниса.