Экскалибур

– Довольно! – крикнул он спустя какое-то время, Лохольт пнул меня напоследок и отошел. – Лорд Дерфель, – поприветствовал меня Мордред с издевательской учтивостью.

– О король, – промолвил я. По обеим сторонам от меня стояли Лохольт и Амхар, а вокруг сгрудилась жадная до зрелища толпа: люди сошлись полюбоваться на мое унижение.

– Встань, лорд Дерфель, – приказал мне Мордред.

Я встал, поднял взгляд, но лица Мордреда мне было не рассмотреть, ибо за троном садилось солнце и свет бил мне в глаза. Рядом с грудой голов я заметил Арганте и тут же – Фергала, ее друида. Они, верно, приехали на север из Дурноварии только днем: раньше я их не видел. При взгляде на мое безбородое лицо королева заулыбалась.

– Что сталось с твоей бородой, лорд Дерфель? – спросил Мордред с притворной озабоченностью.

Я промолчал.

– Говори! – приказал мне Лохольт и ударил меня культей в лицо. Медвежьи когти царапнули меня по щеке.

– Ее отрезали, о король, – проговорил я.

– Отрезали! – Мордред зашелся смехом. – А знаешь, почему ее отрезали, лорд Дерфель?

– Нет, господин.

– Потому что ты мне враг, – объявил он.

– Неправда, о король.

– Ты мой враг! – завизжал Мордред, внезапно впадая в буйство. Он с размаху треснул кулаком о подлокотник кресла и покосился на меня: не устрашился ли я его гнева? – Этот гад растил меня ребенком, – возвестил он толпе. – Он бил меня! Он ненавидел меня! – Толпа глумливо загомонила; Мордред предостерегающе поднял руку, восстанавливая тишину. – А еще этот человек, – ткнул он в меня пальцем, присовокупляя к словам дурную примету, – помог Артуру отрубить кисть принцу Лохольту. – (И снова толпа разразилась гневными воплями.) – А вчера, – продолжал Мордред, – лорда Дерфеля обнаружили в моем королевстве с чужим знаменем. – Он взмахнул правой рукой; подбежали двое, волоча за собою пропитанное мочой знамя Гвидра. – Чей это стяг, лорд Дерфель? – осведомился Мордред.

– Он принадлежит Гвидру ап Артуру, господин.

– А что делает знамя Гвидра в Думнонии?

Мгновение-другое я думал, а не солгать ли. Не притвориться ли, что я привез знамя в дань Мордреду? Ну да он все равно мне не поверит, и, что еще хуже, я буду сам себя презирать за эту ложь. И я вскинул голову:

– Я надеялся поднять его при вестях о твоей смерти, о король.

Правдивая речь застала Мордреда врасплох. Толпа загудела, но король лишь барабанил пальцами по подлокотнику кресла.

– Ты сам объявил себя предателем, – проговорил он спустя какое-то время.

– Нет, о король, – возразил я. – Я надеялся на твою смерть, но я ничего не сделал, чтобы ее приблизить.

– Ты не поехал в Арморику спасать меня! – заорал он.

– Это правда, – признал я.

– Почему? – зловеще осведомился Мордред.

– Потому что не захотел пожертвовать добрыми воинами ради всякого сброда, – отозвался я, указывая на Мордредовых людей. Те рассмеялись.

– И ты надеялся, что Хлодвиг убьет меня? – осведомился Мордред, когда смех стих.

– Многие на это надеялись, о король, – откликнулся я, и снова моя честность его словно бы озадачила.

– Так назови мне хоть одну причину, лорд Дерфель, отчего бы мне не убить тебя здесь и сейчас, – приказал Мордред.

Я помолчал и пожал плечами:

– Я не могу измыслить такой причины, о король.

Мордред обнажил меч, положил клинок на колени, опустил ладони на лезвие.

– Дерфель, – возвестил он, – приговариваю тебя к смерти.

– Уступи его мне, о король! – жадно вызвался Лохольт. – Мне!

Толпа шумно поддержала юнца. Всем не терпелось полюбоваться на мои муки и медленную смерть: тем вкуснее покажется ужин, что стряпали на вершине холма.

– Ты вправе забрать его кисть, принц Лохольт, – постановил Мордред. Он встал и с обнаженным мечом в руке осторожно заковылял вниз по горе голов. – Но право забрать его жизнь принадлежит мне, – объявил король, подходя вплотную. Он подсунул лезвие меча мне промеж ног и мрачно усмехнулся. – Прежде чем ты умрешь, Дерфель, мы заберем у тебя не только руки.

– Но не сегодня! – прозвучал из задних рядов резкий голос. – Не сегодня, о король!

Над толпой поднялся ропот. Мордреда такое вмешательство скорее поразило, нежели оскорбило; он промолчал.

– Не сегодня! – повторил голос, и я, обернувшись, увидел, что сквозь возбужденную толпу невозмутимо шагает Талиесин, а люди расступаются перед ним, пропуская вперед. Он нес арфу и небольшой кожаный мешок, а еще при нем был черный посох, так что выглядел он в точности как друид. – Я назову тебе весьма вескую причину, почему Дерфеля никак нельзя убить нынче ночью, о король, – промолвил Талиесин, выходя на открытое место перед курганом отрубленных голов.

– Ты кто? – вопросил Мордред.

Талиесин пропустил вопрос мимо ушей. Вместо того он подошел к Фергалу; эти двое обнялись и расцеловались, и лишь после подобающего приветствия Талиесин обернулся к Мордреду.

– Я – Талиесин, о король.

– Артуров прихвостень, – издевательски бросил Мордред.

– Я никому не служу, о король, – спокойно произнес Талиесин, – а поскольку ты предпочитаешь оскорблять меня, слова мои останутся не высказаны. Мне все равно. – Он повернулся спиной к Мордреду и зашагал было прочь.