Экскалибур

Я надеялся добраться до Аква-Сулис в полдень, но в долину, где стоял город, наш грязный, измученный отряд спустился уже ближе к вечеру. Река разлилась, между каменными опорами римского моста набился принесенный течением мусор, образовалась запруда, и в верховьях по обоим берегам затопило поля. Очистка водосливов моста от наносов входила в обязанности городского магистрата, да только никто этим не занимался, равно как и поддержанием в порядке городской стены. Стена начиналась в каких-нибудь ста шагах к северу от моста и особой внушительностью не отличалась никогда – ведь Аква-Сулис не был городом-крепостью, – а сейчас от нее осталось и вовсе одно название. Целые куски деревянного частокола над земляными и каменными укреплениями были выломаны на дрова и на строительные нужды, а сам вал настолько осыпался, что саксы преодолели бы городскую стену, даже не сбившись с шага. Тут и там суетились обезумевшие люди, пытаясь заделать бреши в частоколе, но для восстановления укреплений потребовалось бы никак не меньше пятисот человек и целого месяца.

Мы колонной вошли в город через роскошные южные врата, и я увидел, что, хотя у города нет ни сил для поддержания укреплений, ни рабочих рук для очистки моста от плавучего мусора, у кого-то достало времени обезобразить прекрасную лепную голову римской богини Минервы, что некогда украшала арку врат. Вместо лица осталась лишь бесформенная, во вмятинах и сколах, каменная масса, и на ней – топорно вырезанный христианский крест.

– Это христианский город? – спросила Кайнвин.

– Почти все города ныне христианские, – ответила за меня Гвиневера.

Красивый город, подумал я. Или был красив когда-то: хотя с ходом лет черепичные крыши осыпались и были заменены плотными соломенными кровлями, а целые дома обрушились, превратившись в груды битого кирпича и камня, зато улицы были вымощены, а высокие колонны и богато украшенный резьбою цоколь великолепного храма Минервы по-прежнему гордо вздымались над приземистыми строениями. Мой авангард бесцеремонно продирался через запруженные улицы к храму, что высился на ступенчатом цоколе в священном сердце города. Римляне обнесли центральное святилище внутренней стеной, в пределах которой разместились храм Минервы и термы, принесшие городу славу и процветание. Над купальнями римляне возвели крышу, а питал их волшебный горячий источник, но черепица местами провалилась, и над дырами, словно дым, курились струйки пара. Сам храм, с которого поснимали свинцовые водостоки, весь покрылся пятнами дождевой воды и лишайника, а расписанная штукатурка высокого портика облупилась и потемнела. Но невзирая на распад и разруху, стоя в широком мощеном дворе внутреннего городского святилища, нетрудно было вообразить себе мир, в котором люди умели строить такие хоромы и жили, не страшась копий с варварского востока.

Магистрат города, взбудораженный, суетливый человечек средних лет именем Килдидд, облаченный в римскую тогу – атрибут своей власти, выбежал из храма мне навстречу. Я знал его со времен мятежа, когда, сам будучи христианином, он бежал от обезумевших фанатиков, захвативших святилища Аква-Сулис. После того как бунт подавили, его восстановили в должности, но, я так понял, особым авторитетом он не пользовался. Он таскал при себе грифельную доску, испещренную пометками, – верно, подсчитывал ополченцев, собравшихся на территории святилища.

– Ремонтные работы идут вовсю! – объявил мне Килдидд вместо приветствия. – Я послал людей рубить лес для починки стен. Точнее, посылал. Вот с наводнением беда – не повезло, так уж не повезло, но если дождь прекратится?.. – Фраза повисла в воздухе.

– С наводнением? – переспросил я.

– Когда река разливается, господин, засоряется римская клоака, – объяснил он. – Нижняя часть города уже затоплена. И боюсь, не только водой. Чувствуете запах? – Он деликатно поморщился.

– Беда в том, что между опорами моста набился мусор. А расчистка наносов входила в твои обязанности. Равно как и поддержание стен в должном порядке. – (Килдидд открывал и закрывал рот, словно разом утратив дар речи. Он выставил вперед грифельную доску как свидетельство собственной исполнительности, затем беспомощно заморгал.) – Ну да теперь это уже не важно, – продолжал я. – Оборонять город невозможно.

– Невозможно оборонять? – запротестовал Килдидд. – Как так невозможно? Но ведь придется! Нельзя же просто так взять и сдать город!

– Если саксы придут, – безжалостно отрезал я, – выбора у тебя не будет.

– Но мы должны защитить город, господин, – настаивал Килдидд.

– И как же?

– С помощью твоих людей, господин. – И он жестом указал на моих копейщиков, что укрылись от дождя под высоким портиком храма.

– При самом лучшем раскладе у нас достанет воинов на четверть мили стены или того, что от нее осталось. А кто будет защищать остальное?

– Ополченцы, разумеется. – Килдидд махнул доской в сторону унылого сборища рядом с термами. При оружии были немногие, а уж в доспехах – и того меньше.