Экскалибур

– Давненько я не упражнялась, – посетовала она. – Прежде, помнится, могла подстрелить бегущего оленя на расстоянии ста шагов, а теперь вот сомневаюсь, попаду ли в стоящего неподвижно с пятидесяти. – Гвиневера повыдергала стрелы из дерева. – Но думается, сакса я завалю, – дайте мне только шанс. – Она вернула лук владельцу, тот поклонился и отошел назад. – А ежели саксы уже под Дурноварией, – спросила меня она, – что они предпримут дальше?

– Двинутся прямиком по этой дороге, – отозвался я.

– А почему не дальше на запад?

– Им известны наши планы, – мрачно пояснил я и рассказал ей про золотые застежки с изображением бородатых воинов, обнаруженные мною в покоях Мордреда. – Элла идет маршем к Кориниуму, в то время как остальные опустошают южные земли. А мы тут застряли из-за Арганте.

– Да пропади она пропадом; брось ее, и все, – яростно выругалась Гвиневера, затем пожала плечами. – Да знаю, знаю, что не можешь. А он ее любит?

– Откуда мне знать, госпожа, – отозвался я.

– Кому и знать, как не тебе, – резко парировала Гвиневера. – Артур любит прикидываться, будто во всем следует велениям разума, но ему ужас до чего хочется отдаться на волю страстей. Он мир перевернет ради любви.

– В последнее время что-то не переворачивал, – заметил я.

– Зато однажды перевернул – ради меня, – проговорила она тихо и не без гордости. – Ну и куда ты собрался?

Я подошел к лошади, что пощипывала траву между кротовинами.

– Поскачу на юг.

– Вот только не хватало еще и тебя потерять, – отозвалась Гвиневера.

Она была права, и я это знал, но во мне уже вскипала досада. С какой стати Исса не прислал гонца? Он забрал пятьдесят моих лучших воинов – а теперь их ищи-свищи. Я проклял даром потраченный день, надрал уши ни в чем не повинному мальчишке, что важно расхаживал туда-сюда, изображая копейщика, пнул куст чертополоха.

– Мы можем двинуться на север, – спокойно предложила Кайнвин, указывая на детей и женщин.

– Нет, – отрезал я, – надо держаться вместе.

Я до боли в глазах вглядывался в южном направлении, но того, что высматривал, не видел: лишь все новые и новые беженцы уныло брели на север. Как правило, целыми семьями, с одной-единственной бесценной коровой и, может, теленком, хотя только что народившиеся телята были в большинстве своем слишком малы, чтобы идти самостоятельно. Телята, брошенные у обочины, жалобно мычали, зовя мать. Кроме беженцев, по дороге проезжали торговцы, пытаясь спасти товар. Один, в запряженной волами телеге, вез корзины с валяльной глиной, другой – кожи, третий – горшки. Проезжая, они пепелили нас взглядами: и о чем мы только себе думаем, почему до сих пор не остановили саксов?

Серене с Морвенной наскучило опустошать колокольчиковые полянки, и теперь девочки нашли на опушке леса под папоротниками и жимолостью выводок зайчат. Они принялись возбужденно звать Гвиневеру – иди сюда скорее, посмотри, что за прелесть! – и робко поглаживали крохотные пушистые комочки, вздрагивающие под их прикосновением. Кайнвин искоса глянула на дочерей.

– Девочки на нее не надышатся, – сказала она мне.

– Равно как и мои копейщики, – отозвался я, ни словом не погрешив против истины. Еще несколько месяцев назад мои люди проклинали Гвиневеру на все лады, звали ее распутницей, а теперь не сводили с нее обожающих глаз. Она задалась целью очаровать их, а уж если Гвиневера решала быть очаровательной, она и впрямь ослепляла. – Непросто будет Артуру вновь упечь ее в темницу, – отметил я.

– Вот потому он, возможно, и предпочел, чтобы ее выпустили, – откликнулась Кайнвин. – Смерти ее он точно не хотел.

– Зато хочет Арганте.

– Вот уж не сомневаюсь, – согласилась Кайнвин и вновь стала смотреть на юг вместе со мной, но на длинной и прямой дороге по-прежнему не было и следа копейщиков.

Появился Исса уже к вечеру. Прибыл с пятьюдесятью копейщиками, тридцатью воинами из числа дворцовой стражи Дурноварии и дюжиной черных щитов – личных телохранителей Арганте, а при них – по меньшей мере две сотни беженцев. Что еще хуже, он привез шесть запряженных волами повозок: эти-то неповоротливые колымаги и стали причиной задержки. Тяжело нагруженная телега, как ни погоняй волов, все равно едет медленнее идущего пешком старика, а эти тащились мешкотным шагом от самой Дурноварии.

– Да что на тебя нашло? – заорал я на Иссу. – У нас нет времени возиться с повозками!

– Знаю, господин, – убито отозвался он.

– Ты что, спятил? – рассердился я не на шутку. Я загодя поскакал ему навстречу и теперь развернул кобылу на обочине. – Столько часов даром потеряно! – негодовал я.

– У меня не было выбора! – запротестовал он.

– У тебя есть копье! – рявкнул я. – А значит, право выбора всегда за тобой.

Он лишь пожал плечами и жестом указал на принцессу Арганте: та восседала сверху на нагруженной до краев первой телеге. Четыре запряженных в повозку вола остановились посреди дороги, низко пригнув головы. Бока их кровоточили: бедолаг весь день нещадно погоняли стрекалом.

– Телеги дальше не поедут! – закричал я ей. – Отсюда ты пойдешь пешком или поедешь верхом!

– Нет! – настаивала Арганте.