Эксмо! ещё эксмо?

Шантажируя криминальное руководство фабрики разоблачениями - вывез с территории грузовик новозеландской шерсти в шпулях и реализовал неизвестным покуда цеховикам.

На квартире главбуха фабрики, в присутствии её директора - получил взятку. (Теперешними деньгами - тысяч под двадцать долларов.)

-Итак, - огорчил я прокурора республики, - вот какой компот: беда в том, что я даже не могу быть с вами честен или нечестен. Со времен называемых событий прошло четырнадцать лет. По восемь месяцев в году я бываю в командировках. Это встречи с тысячами людей, наслоение в памяти тысяч событий и обстоятельств, сотни населенных пунктов…Что у меня отложилось в памяти по прежним посещениям Азербайджана? И я, и вы, наверное, помните мой распотешный фельетон о фигурном урагане, который пронесся над селением Тангяруд. Ураган этот сорвал крыши и разрушил подворья только у местных представителей власти и партийных работников, и только они получили большие возмещения убытков как пострадавшее от стихии. Я влюблен в бакинский Молоканский садик. Я свой человек у здешних молокан. Я свой человек в слободе Красный Еврей. Экстремал, я даже побалансировал на грани Обрыва самоубийц. Я озирал Каспий с вершины Девичьей башни. Мне показывал республику тончайший её знаток и хранитель музейных фондов Роман Шеин. Я облазил весь завод по производству столь чтимого в России портвейна "Агдам". И там произошло у меня такое сроднение с коллективом, что один растроганный старик сказал:"Синок! Джан! Шистьдесят пять лет работал на этот осадочный колонна. Видишь бочка? Два центнер сивушного масла! Мой масло, никому не нужен, дару тебе. В Каспий выльешь - весь осетрин кверху брухом, весь твой!". Мне деликатно объясняли, пусть никого в Азербайджане это не обидит, что громадный диаметр кепки "маштагинка", названный по именованию селения Маштаги - так велик для того, чтобы двое мужчин не могли сойтись на то критическое расстояние, когда меж ними вдруг да возникнет гомосексуальное влечение. Я помню еще чертову прорву азербайджанскостей, я даже был представлен находящемуся в полужидком состоянии пророку по имени Этага - но я решительно не знаю, где расположена Бакинская трикотажная фабрика, кто её главбух и директор. Вот мои визитные карточки, они те же самые, что четырнадцать лет назад. Сличим их с теми, которыми я опечатывал цехи четырнадцать лет назад, и если оно совпадет - я сразу беру руки за спину и, как в опере "Борис Годунов" в сцене про Василия Грязнова, набегайте с криками:"Вязать его! Вязать!"

-Карточки не сохранились, - сказал следователь по особо важным Чумаков.

-Тогда требую очную ставку с главбухом.

Не состоялась и очная ставка. Поскольку в давние годы арестованный главбух так усиленно симулировал невменяемость, что через три года необратимо свихнулся.

-А директор? Директора в СССР всегда были психически уравновешенней главбухов.

-М-мм… - замялся Чумаков. - Директор по некоторым причинам недоступен. Он по некоторым причинам давно в Иране.

-Хорошо, - сказал я прокурору республики. - Но у нас еще остался соцреализм. Вот, например, писатель Всеволод Кочетов и десятки других. Кубометры романов о трудовом династизме сочинили данные писатели. Может. прежние работники фабрики одряхлели, вышли на пенсию, но Азербайджан наводнен долгожителями, и - семейные саги, легенды, предания…И кто-то из стариков, сменившим их у прядильных станков молодым, рассказывал о московском журналисте-налетчике.

-Сведений нет, - сказал Чумаков.

Тогда я пошел в магазин "Медучпособия" и купил там большой плакат: анатомия строения человека.

-Что это? - спросил прокурор республики.

-Это хомо сапиенс в разрезе. Видите - вот ключицы. Ниже расположена грудная клетка. Еще ниже подбрюшье. А вот и жопа. В которую я посылаю Генерального прокурора СССР Сухарева…

-Всё-всё-всё! - сказал прокурор Азербайджана. - Место в жопе занято Генеральным прокурором СССР, меня вам туда уже не впихнуть. Что вы хотите?

-Самой малости. Не будь у меня испорчены отношения с министром МВД Щелоковым - я бы от вас ничего не хотел. А мои отношения с министром строятся ломанно. На манер сейсмограммы. То от имени МВД меня увенчивают благодарственной папкой величиной с могильную плиту с приложением генеральского удостоверения, только я его никогда не беру, то Щелоков пишет на меня представления в ЦК КПСС - о планомерной травле мною ооветской милиции. А мне бы сейчас это удостоверение и бронь МВД на любые рейсы "Аэрофлота". Я хочу, чтобы Чумаков по брони прокуратуры сгонял в агентство и взял для меня билет на ближайший рейс до Москвы. Поскольку на дворе июнь и очереди в кассу неодолимые. Ведь у Азербайджана больше нет ко мне вопросов?

-Вопросов и не было. Но вы же понимаете…

Чумаков в два счета привез билет. После чего у меня с прокурором республики Ибрагимовым посередь его кабинета произошла рукопашная схватка. Я впихивал ему 38 рублей за билет - прокурор отбивался.

Мой любимый Азербайджан! Я по сию пору должен тебе 38 рублей. И если что - даже с учетом дефолта, инфляции и индексаций…

А в Москве я спросил главного редактора Дубровина: