— Это неважно, — брякнул Серый. — Он хочет спросить кое-что.
— А сам обратиться не сумел?
— Вы, — парень даже воздуха побольше в легкие набрал, чтобы не сбивалось дыхание, — когда мыслящих разных чувствуете, ощущаете их тепло или видите как светящиеся точки?
— Ч-чего? — не понял Ростик.
— Он спрашивает, вы видите всяких мыслящих светящиеся точки? — очень разумно «перевел» Серый.
— Не понимаю.
— Очень просто, — сказал Изыльметьев. — Он, когда мы совершали ночные переходы, подсказывал, куда идти, потому что видел где-то впереди...
— И сзади, от берега дваров, даже, кажется, от Одессы, — чуть не шепотом, как подсказку на уроке, уронил Гартунг.
— Ну да, от Одессы тоже. В общем, он видит эти города на огромном расстоянии.
— Видит?
Ребята повесили головы. А Рост внутренне ахнул, значит, никакие не волны, ветер, зарево почти невидимого факела над башней в заливе и, скорее всего, не его подсказки... А вот этот паренек со странной фамилией, выдающей немецко-прибалтийское происхождение, и был их радаром, благодаря которому они не заблудились. Хотя, по всему, должны были. Росту захотелось обнять этих обоих.
— Что же ты раньше-то молчал?
— Он не молчал, он все эти ночи сидел рядом с пилотом и работал.
— Как тебе удается? Ты раньше что-то подобное испытывал?
— Нет, — отозвался паренек. — Но я думал, что вы это лучше меня сознаете, потому что... Вы же и настояли, чтобы я принимал участие в этой экспедиции.
Ростик был сражен.
— Я? — Он помолчал. — Да я даже не знаю, на каком ты посту стоишь по боевому расписанию.
— На передней пушке правого крыла, — тут же, даже с некоторой привычно-докладной лихостью отозвался этот самый Гена.
— Это правда, — подтвердил Серый. — Вы его почему-то разглядели во всей команде Казаринова а потом... Включили в нашу команду. Мы решили что вы о чем-то догадались уже тогда, на берегу.
Рост этого не помнил. Вернее, что-то такое по перестановке людей было, но в ряду прочих его решений. И ни о каких особых способностях Гартунга он не догадывался, мог бы в этом поклясться. Хотя... Кто же знает, не совершает ли он некоторых действий, не отдавая себе отчета в их подлинном значении, практически на ощупь?
— Гартунг, — серьезно сказал Ростик, — ты молодец. Перевожу тебя в заряжающие в башню к Израилеву. — Он повернулся к Серому. — Катериничев пусть подменяет Яху как второй пилот, у него это тоже получается.
— Есть.
Оба паренька ушли, Рост, скрестив руки, с силой потер плечи, как иногда делала мама, чтобы было не так холодно, и тоже пошел в крейсер. Теперь у них появилась надежда, хотя — что это была за надежда? Меньше чем в шестьдесят килограммов живого веса и ниже, чем Росту по плечо? Но она была и неплохо объясняла, почему переход прошел так спокойно и удачно.
Утром следующего дня, когда они уже, снизив скорость, шли вдоль берега Гвинеи, километрах в сорока, не больше, Рост вызвал к себе Гартунга. Для разнообразия он сидел на рычагах справа от второго пилота, помогая на пару Ромке, которого Лада решила научить и на летающих машинах работать.
— Ген, — почти по-товарищески обратился он к парню, — а на берегах этих ты ничего не заметил?
Он и не знал, что так сложно задавать вопросы всяким таким вот... необычным подчиненным. И тут же вспомнил, как осторожно вел себя в подобных случаях Ким.
— Я при свете ничего не вижу, только в темноте — вздохнул рядовой. — Но незадолго до того, как включилось солнце, я понял... Один город, довольно большой, находится на том берегу острова. А другой неподалеку, километрах в трехстах. — Он подумал и добавил: — А подальше от берега они тут всюду.
На том и порешили. Дошли до замеченного Гартунгом города, попробовали войти в гавань, подняв на выдвигающейся антенне, которая находилась в центре корпуса крейсера, белый флаг со схематичным рисунком человека, взятого со знаменитого чертежа Леонардо, где он определял основные пропорции тела. Флаг этот, как догадывался Ростик, придумал кто-то в универе, и ничего против него не имел, вот только цвет показался ему смахивающим на капитулянтский. Но об этом, похоже, мудрые универские головы не подумали.
Едва они направились ко входу в гавань, обозначая свое намерение, как с береговых башен тут же принялись палить. Правда, не прицельно, скорее показывая, что не примут незнакомый и странный корабль. Поманеврировав, пришлось уйти мористее и продолжить путь вдоль берега.
Подходящую бухточку нашли еще до обеда и, хотя она показалась слишком близкой к городу, расположились в ней. Крейсер сняли сразу после очень непродолжительного отдыха. На этот раз Рост поместил в крейсер полный боевой расчет, и, как выяснилось, не зря.
До вечера они облетели значительный кусок острова и почти повсюду видели поселения. Но что это были за постройки! Глухие, ступенчатые или гладкие, как египетские пирамиды, лишь чуть ниже в пропорциях, чем те, земные, ощетинившиеся стволами пушек, неизменно открывающие огонь, едва незнакомый крейсер оказывался на дистанции поражения.