Экспансия. Книга 2

Когда я правильным строевым шагом, с прямой спиной и выпятив грудь промаршировал для монарха, я олицетворял все самое лучшее, что есть в армии. Да-да, по тому самому уставу Петра Великого, имел вид «лихой и придурковатый», не забывая «есть глазами» начальство. В эмоциях короля было тоже что-то непонятное. Какая-то брезгливость пополам с интересом. Так обычно люди рассматривают личинку, выковырянную из трухлявого пенька. Вроде противная, но в тоже время поражающая своим гигантским размером и непонятным происхождением. А еще невольно возникает некая извращенная мысль, а если ее пожарить и съесть, какова она на вкус? Но слова его были совсем другими:

— Поздравляю с первой наградой, сынок, надеюсь ты послужишь нам столь же преданно, как и твои прославленные предки! — и проникновенный взгляд глаза в глаза.

Получив небольшой футляр с орденом, я вытянулся в струнку. И что мне еще оставалось сказать, только изобразить как можно большую преданность и восторженно проорать:

— Служу Келавии и Вашему Величеству!!!

— Хорошо, ступай, парень, у тебя сегодня праздник! — король похлопал меня по плечу и направил в сторону гостей.

Все это прекрасно, но почему же у меня сложилось впечатление, что это было не похлопывание по плечу, а смачный поджопник, которым сопровождалось указание валить куда подалее, и не мозолить глаза серьезным людям. Может показалось? А нет не показалось, по крайней мере в глазах придворных были именно такие мысли! Интересно, эти индюки меня что, совсем серьезно не воспринимают? Как выяснилось да, не воспринимают. Для них я всего лишь некая брехучая шавка из непонятной глухомани с окраины государства. И это несмотря на то, что и сами они точно такая же деревенщина для любого аристократа из миров Центрального Ядра Содружества. Мои размышления были прерваны внезапно наступившей тишиной. Как тишина может воздействовать сильнее чем самый громкий крик, было непонятно, но это так. У входа показалась делегация Аграфов.

Важная процессия, из десятка разумных моментально привлекла к себе внимание. А еще в воздухе разлилось злорадное предвкушение. Одеты аграфы были в простого фасона одежду, которая при этом привлекала к себе внимание своей тонкой и необычной вышивкой. И если кто-то думал что это просто декоративный узор, то точно видел, что ничего декоративного в этом нет. Но тонкой вязи, на первый взгляд, хаотических узоров знающий разумный мог бы выяснить принадлежность к Дому, положение в этом самом Доме, должность, семью, род, и кучу других очень важных для понимания того с кем тебя свела судьба. Для чего это было нужно, это очень важно — определять положение разумного в иерархии общества. Потому, что на положение в обществе был завязаны многие пункты этикета. Это очень было похоже на средневековую Японию, где за неверный поклон, можно было, в прямом смысле, потерять голову. Одежда делегации тоже была похожа на одеяния земного островного народа.

Я уже в который раз убеждаюсь, что наша, земная цивилизация постоянно контактирует, или контактировала ранее с галактическими государствами. По крайней мере и Китай, и Япония да и многие другие государства, как правило азиатские, своей непонятной логикой и необычными традициями, мировоззрением давали явные намеки на внеземное происхождение. Пока я размышлял о сходстве и различии культур Земли и Содружества, ситуация в зале потихонечку накалялась, а вокруг нас с Аей образовалась своеобразная «Зона отчуждения». Я с удивлением узнал в прекрасной аграфке ту самую студентку Академии, которая кроме как с телохранителями и закрытым лицом нигде не появлялась. Лицо ее на самом деле было прекрасно, а серебристые волосы до самой талии, забранные в тонкую золотую сеточку, были настоящим шедевром живой красоты. И тем неприятнее было видеть на этом лице гнев, ненависть и отвращение.

Но на аграфскую делегацию я демонстративно не обращал внимания, направившись к столу с закусками и какими-то местными алкогольными напитками. Ко мне все также продолжала липнуть и тереться как кошка, ушастая спутница, по красоте не уступающая серебряноволосой. В разлившейся напряженной атмосфере, мелодичный звонкий голос прозвучал как выстрел:

— Кто этот позор нашего народа?!! — и в нашу парочку впечатался свирепый взгляд светло-голубых глаз.

— Где? — я демонстративно оглядел все вокруг и удивлённо спросил, — Вы о чем, барышня?

— Я об этом! — изящный пальчик с идеальным маникюров указал на мою спутницу.

— ЭТО моя девушка, и вообще, приличные разумные сначала представляются и только потом начинают оскорблять собеседника! — тоном строгого наставника произнес я.

— Не тебе, червь, говорить о вежливости! — бросила аграфка.

— Я даже не знаю, что и сказать, не люблю публично оскорблять женщин! — обреченно развел я руками.

— Милый! — внезапно прорезалась Ая, — А кто эта бешеная сучка? — и такой себе невинный взгляд, удивленное похлопывание ресничками, какая актриса пропадает!