Экспедиция идет к цели

«Хоть бы машина со всеми нами свалилась в пропасть…» — в отчаянии думал Цокто. Он теперь жалел, что ввязался в эту поездку, надо было сказаться больным. Разбойнику Жадамбе что: он скачет по Гоби как ветер — попробуй поймай его! А Цокто привык к спокойной жизни. Ему вся эта затея с восстанием прямо-таки ни к чему… Да, герой Максаржав вырвал из груди его отца сердце. Но разве то же самое не делал его отец с десятками недовольных аратов? Почему Цокто навеки должен быть прикован к своему прошлому, к скрипучей арбе своих предков? Народная власть его ничем не обидела…

Нужно немедленно предупредить всех о злых замыслах Жадамбы. Он знал, что будет за этим: начнется стрельба, и первую пулю разбойник вгонит в живот изменника Цокто.

И Цокто малодушно смолчал. Пусть все будет так, как будет.

…Джаргалантын-Хондий — «Долина счастья» осталась позади. Горы были совершенно лишены почвенного покрова и блестели крутыми гранитными боками. На других кряжах виднелись пирамидальные, конусообразные, ребристые и даже цилиндрические горки. Многочисленные ручьи несли свои прозрачные или желтые, словно впитавшие солнце, воды по ступенчатым ложам и мощными струями низвергались по вертикальным скалистым стенам в долины.

Машина шла по усыпанной обломками скал крутой горной тропе, и было страшно смотреть вниз. Но Аракча искусно выруливал на самых опасных участках.

Был жгучий полдень, когда машина, пройдя сквозь теснины узких и извилистых ущелий, поднялась на перевал, с которого открывался далекий вид. Внизу лежала глубокая долина, покрытая светло-зеленой травой и можжевельником.

Пришлось остановиться: закипела вода в радиаторе. Аракча повернул машину против ветра, но вода в радиаторе по-прежнему шипела, булькала, из открытого отверстия наверху вырывались клубы пара.

— Чутхур[28] проклятый, этот Чимид — пожелал счастливой дороги! — ругался шофер. — Из-за него теперь придется останавливаться через каждый километр.

Но все обрадовались случаю размять ноги. Пушкарев сразу же стал набивать сумку образцами пород. Геология гор Гурбан-Сайхан до сих пор была не изучена, а неисследованное всегда манит.

— Как называется место? — спросил он у Сандага. — Любопытные обнажения…

— Мы на Девичьем перевале.

— Почему у него такое странное название?

— Легенда. В давние времена некий князек-старик решил взять в жены красавицу из бедной семьи. Чтобы погубить соперника, молодого арата, князь приказал ему достать птенца ягнятника. Для этого юношу привязали ремнем к решетчатой стене юрты и спустили на веревке к гнезду ягнятников. Могучие птицы растерзали его. А князь взял красавицу в жены. Но она любила юношу и во время свадьбы бежала в горы. Здесь и замерзла во время снежной бури. А перевал с тех пор называют Девичьим… Падь ягнятников перед нами!

Если существует угрюмая красота, то она воплотилась именно вот в этих громадных сиреневых осыпях Пади ягнятников, в таинственных черных расщелинах, острых иззубренных скалах, на которых повсюду виднеются дикие бараны и козлы с массивными рогами. В радужной дымке, застилающей щербатые утесы, медлительно кружили темные птицы с двухметровым размахом крыльев. То была редкая вымирающая разновидность грифа с «бородкой».

На склонах гор лежал вечный снег, и от него тянуло прохладой. Снег в самом сердце Гоби!.. Он казался розовым, легким, почти нереальным.

Здесь, на Девичьем перевале, Тумурбатор и Дамчиг вылезли из кузова и сказали, что прибыли на место, — артельные табуны пасутся неподалеку; завтра в полдень они, пастухи, пригонят отобранных лошадей на перевал, будут ждать ученых людей.

Пушкарев заметил, как пограничник и Дамчиг вроде бы с опасливым интересом поглядывают на Жадамбу, а он старательно отворачивается от них, но не придал этому значения.

Жадамба тихо сказал Цокто:

— Светлый князь, сын князя, боюсь, пастухи догадались, кто я. Мне придется сегодня же покончить с учеными людьми и скрыться. Не страшись, я придумал, как избежать кровопролития: мне не нужно стрелять, убивать, они умрут сами. Я решил заманить их в пещеру, где всегда лед, и заморозить там. Твой друг японец научил меня кое-чему. У меня в кожаной сумке взрывчатая сила — любую скалу своротит. Да что тебе объяснять — сам знаешь про нее, ученый…

Цокто весь сжался. Может быть, все-таки рассказать обо всем Сандагу? Схватить Жадамбу, связать веревками… А потом? Потом будет допрос. Приедут люди в красно-зеленых фуражках, и Цокто придется рассказать о заговоре. Но кто-то из заговорщиков все-таки успеет унести ноги, и тогда за Цокто начнется медленная, но упорная охота. Его могут прикончить конокрады из шайки Жадамбы. Возможно, они уже бродят в здешних местах и только ждут сигнала своего вожака…

А Жадамба наседал и наседал.

— Это дело я сделаю и без тебя… — шептал он. — Иди с пастухами в стада объединения и делай свое дело!.. Ампулы не забыл?

— Взял.

— Вот и хорошо. Просись у Сандага!

Мрачный и совсем упавший духом Цокто сказал Сандагу:

— Не могу ехать дальше — укачало. Всю «простоквашную посуду» растрясло. Передышка нужна. Отпустите с Дамчигом и Тумурбатором.