Экспедиция в Россию. От Невы до Алтая

Мой день рождения самым дружеским образом был отпразднован здешними и приехавшими из Златоуста горными чиновниками. Благодарность за подаренную прекрасную саблю с дамасским клинком я, полагаю, должен выразить Вашему Превосходительству! Хотя от Мияска до Богословска мы изучили уже более 90 золотоносных отложений, тем не менее Мияские россыпи (где заслуживает чрезвычайной похвалы осушение болота Ташкутарган в долине Миасса (Miästa¹⁵¹)) дали нам много материала. На Соймоновских и Каслинских приисках, которые с 1822 г. дали уже 243 пуда золота (ровно столько же, как и за то же время Мияск), были, однако, найдены окатанные обломки змеевика с золотыми прожилками, а в геологической связи между золотом и платиной со змеевиком, тальковым сланцем и диабазом (все три составляют на Урале одну формацию, но все время разного залегания!) можно не сомневаться. Вашему Превосходительству, несомненно, будет приятно узнать, что наша поездка дала уверенность в наличии на Урале олова. Ископаемое, найденное на прошлой неделе в виде больших кристаллов в Ильменских горах здесь неподалеку от Мияска и принятое за рутил, является (согласно химическому анализу проф. Розе) касситеритом / оловянным камнем. Он выделил из него с помощью паяльной трубки олово. Возможно, олово вскоре будет найдено в больших количествах; всегда полезно обратить на это внимание. Настоящие рутилы и рубины (которые принимали за гиацинты) были присланы нам из Екатеринбурга замечательным г-ном Осиповым¹⁵².

[…] Урал – настоящее Дорадо, и я твердо стою на том (все аналогии с Бразилией позволяют мне уже два года это утверждать), что еще в Ваше министерство в золотых и платиновых россыпях Урала будут открыты алмазы. Я дал уверение в этом императрице при прощании, и если мои друзья и я сами не сделаем этого открытия, то наше путешествие все же послужит к тому, чтобы решительно убеждать действовать других.

О Колыванских рудниках все на словах. Г‐н Фролов – талантливый и образованный человек. В том, что подземные разработки и там искривленные, следует обвинять только предшественников. В Зыряновском, который один дает 400 пудов серебра (Змеиногорский упал до 72 пудов), очень хорошо устроенная подземная разработка. Устройство Барнаульского завода следует похвалить, но главное зло заключается в потере серебра до 27%. С 1826 по 1828 гг., за три года, добытая порода составляла 3743 пуда, а серебра получено только 2726 пудов. На некоторых шахтах потеря составляет 50%. Тонкое вкрапление и слишком тонкое распределение металла по роговому камню жильной породы очевидны, но сомневаюсь, что потери являются неизбежной болезнью. Здесь в Мияске и Златоусте на золотых приисках и оружейной фабрике под Вашим руководством царствуют порядок и любовь к своему делу. Г‐н фон Агте, г‐н Поросов¹⁵³ и г-н Аносов¹⁵⁴, ответственный за рафинирование стали, внушили мне глубокое уважение. Повторюсь также, что молодежь горного корпуса должна Вас порадовать. С удовольствием упоминаю тех, кто отличается знаниями и практической деятельностью в отношении гор, здесь это г‐н Лисенко¹⁵⁵ из Малороссии […]

Гг. Гофман и Гельмерсен, сопровождающие нас до Кыштыма, – очень приятные и образованные молодые люди, сообщившие нам многое о геологическом строении южного Урала. Наша Колыванская геологическая коллекция будет неспешно отправлена весной с караваном. Екатеринбургская коллекция должна, вероятно, скоро прийти на адрес Берг-коллегии¹⁵⁶. Она включает ящик с обещанными подписанными образцами горных пород для Вашего публичного кабинета. Отсюда мы высылаем сегодня последнюю коллекцию из восьми ящиков на адрес Вашего Превосходительства для последующей доставки в Пермь. Я уверен, что стоимость пересылки этих коллекций из Екатеринбурга и Мияска превышает 1000 рублей, и прошу Ваше Превосходительство, поскольку все это предназначено для Королевского музея в Берлине (у проф. Розе и у меня никогда не было собственных собраний), позволить мне возместить эти 1000 рублей при моем возвращении в Петербург.

Розе

Г-н фон Гумбольдт […] дабы не терять времени […] продолжил поездку в Оренбург уже с наступлением ночи, а я остался на ночь в Орске, чтобы иметь возможность наблюдать за переездом через Урал утром следующего дня. Вместе со мной остался также г‐н Гофман, который снова выказал самую любезную готовность быть моим спутником и проводником на этой экскурсии.

Итак, мы выехали утром 20 сентября, насколько возможно рано, выслав нашу повозку по большой дороге, которая идет на большем отдалении от реки Урал, в Хабарное, следующую, удаленную от Орска на 26 верст станцию, а сами верхами в сопровождении нескольких казаков¹⁵⁷, которые должны были охранять нас от возможных нападений киргизов¹⁵⁸, двинулись по пешеходной тропе, идущей вплотную к реке по ее правому берегу.

Розе