Экспедиционный корпус

Как видно, Бушико был в хорошем настроении. Он даже предложил Макарову переночевать в его номере.

Взяв расписку и положив ее в карман, поручик пожелал Макарову спокойной ночи и вышел. В десять часов вечера денщик Безуглый, предупредив Макарова, также ушел из гостиницы, сказав, что он придет часа в два ночи.

Макаров воспользовался случаем. Найдя штамп и печать начальника отряда, он заготовил двадцать пять бланков. Потом прилег на кушетку, но спал тревожно, часто просыпался. Взглянув в последний раз на часы (было четыре часа утра), он оделся и вышел из гостиницы.

Около семи часов утра Макаров был в ля-Жу. Войдя в канцелярию, он увидел там всех старших сотен, которые ждали получения денег. В несколько минут деньги были розданы, расписки оформлены и подшиты Ананченко к делу. Старшие разошлись по баракам. После их ухода Оченин сообщил Макарову, что все готово, все предупреждены, а к десяти часам придут люди из второй сотни вместе со Станкевичем, который без лишних уговоров согласился бежать. Макаров запер дверь канцелярии и, вынув из кармана привезенные бланки, сказал фельдшеру:

– Садись и пиши пермиссьоны (отпуска).

Фельдшер написал по-французски двадцать две отпускных записки. В каждой говорилось, что такой-то русский солдат отпускается в город Понтарлье сроком на двое суток. Внизу пермиссьона Макаров подписывал по-французски фамилию капитана Бушико.

В девять часов все были в сборе. Солдаты заходили в канцелярию и незаметно получали пермиссьоны. В десять часов по предъявлении пропусков в железнодорожную кассу были куплены билеты до станции Понтарлье и обратно, чтобы меньше было подозрений.Вслед за тем группа русских в числе двадцати двух человек села в поезд, шедший на Понтарлье.

Приехав в город, солдаты разбились на несколько мелких групп по три-четыре человека и пошли по улицам, не теряя друг друга из вида. Потом, купив на дорогу съестного, а главное – сигарет и табаку, мы снова собрались вместе и решили пообедать. Деньги были у всех.

Часа в два мы вышли за город, туда, где начинается подножье Альпийских гор. День был сырой, снег валил крупными хлопьями и слепил глаза. Кругом никого не было. Встретились только двое французов. Чтобы рассеять всякое подозрение, мы остановили их и, угощая сигаретами, спросили, далеко ли до самой высокой вершины и с какой стороны к ней лучше подойти. Мы рекомендовались туристами, любителями гор. Французы подробно рассказали нам об Альпах п добавили, что самая высокая горная вершина – зто Монблан, но она далеко и добраться до нее трудно, на это надо потерять несколько дней п иметь с собой хороших проводников-альпинистов.

Поговорив еще несколько минут и еще раз покурив, мы со смехом и шутками, бросая друг в друга комья мокрого снега, пошли потихоньку в горы.

8

Альпийские горы от самого подножья и до вершин густо покрыты лесом. Встречаются места, сплошь поросшие кустарником, через который только с большим трудом может пробраться человек.

Поднявшись в горы, мы почувствовали сильный ветер, совсем незаметный внизу. Мокрый снег шел гуще. Целыми ворохами сваливался он с деревьев, осыпая нас с ног до головы.

Мы спешили, стремясь уйти как можно дальше до наступления темноты. Но чем выше поднимались, тем труднее становилось итти. То и дело мы вязли в снегу и, чтобы не упасть в пропасть, цеплялись за кусты.

Горный ветер ревел подобно раненому зверю. Деревья стонали от бешеных порывов ветра. Наступала темнота. Зимней ночью в лесу, да еще когда густо падает снег, настолько темно, что в двух шагах не видно человека. Мокрые шинели давили на плечи и спины. По горячему телу струился пот.

Итти дальше нельзя было. Каждый неосторожный шаг грозил смертью. К этому времени мы очень утомились. У Макарова поднялась температура, а на ноге Станкевича открылась рана. Было решено сделать привал до утра или до того момента, когда перестанет итти снег. Для этого пришлось вернуться назад и укрыться под нависшей громадной скалой.

На наше счастье площадка под скалой была ровная и большая. Сбросив с себя тяжелые шинели, мы начали дружно утаптывать мокрый снег.

Выровняв площадку, мы решили с помощью мягкого, липкого снега возвести стену, которая закрыла бы площадку от ветра. Получилось нечто вроде шалаша. Под скалой стало тихо.

Принесли сухих сучьев. Вскоре запылал костер. Несколько человек вышли посмотреть, видно ли со стороны пламя костра. Оказалось, что огонь снаружи совершенно не был заметен. Это очень обрадовало нас. Заделав последний проход, мы по очереди грелись у костра и сушили мокрую одежду. Только Макаров и Станкевич все время лежали возле огня.

Предусмотрительно купленным в Понтарлье вином мы окончательно согрелись. Немного отлегла и усталость. Выставив дежурных, мы завернулись в просохшие шинели, палатки и заснули.

Дежурили по два человека. В их обязанность входило постепенно подбрасывать в костер дрова и прислушиваться ко всякому шороху в горах. Люди сменялись каждый час.