Эксперимент

Мне показалось, что он смотрит на меня как-то подозрительно. Или это только кажется?

– Я поехала тебя искать. Решила пойти к месту нашей встречи. И вдруг налетела толпа, кто-то потащил меня за собой, и затем мы все вместе упали в какую-то трубу. Очнулась в подвале среди толпы мальчишек. А потом начался страшный грохот, мы думали, что это бомбёжка. Если бы не сказки бабы Маши, мы бы все со страха умерли.

– Да, баба Маша – золотой человек.

– Кто она? Что за странные истории она рассказывает? Они не похожи на сказки. Такое ощущение, что это всё было в реальности. Но когда-то очень давно.

Он так странно – удивлённо и одновременно ласково – смотрит на меня. Подозрительное выражение лица исчезло. Ой, кажется, я смотрю на его лицо. Нужно постараться запомнить. Всё, как только я осознала, что я смотрю на него, я сразу засмущалась, опустила глаза. Но взгляд его я уже не забуду никогда.

– А ты смелая, – сказал Алексей. – Зачем ты искала меня?

– Я волновалась за тебя. К нам приехала полиция, после того как наш разговор прервался. Они взяли мой компьютер, проверили его. И вставили туда какой-то чип, но я успела удалить нашу с тобой беседу.

– Ты молодец.

– А что было у тебя?

– У меня сработала система оповещения об опасности, и я отключился до того, как они меня обнаружили.

– Не может быть! Неужели ваши программисты круче, чем специалисты в полиции?

– Это Мишкина система безопасности. Вернее, его отца. Нам удалось разобраться, как она работает, настроить её и использовать в своих целях.

– А кем работает Мишкин отец?

– Наши с ним отцы работали программистами на комбинате. Но они внезапно пропали семь лет назад, и с тех пор мы ничего о них не знаем. У нас осталась их техника и знания, то, чему они нас с Мишкой учили в детстве.

Раздался сигнал на одном из компьютеров. Появилось сообщение.

– Похоже, это тебя ищут. Полицейские прочёсывают город.

– Но как можно найти человека в таком большом городе? – удивилась я.

– У всех детей, которые живут на Нижнем берегу, есть чипы. Им достаточно пролететь на вертолёте с тепловизором. И они заметят человека без чипа.

– Почему ты решил, что ищут именно меня?

– Тебя объявили в розыск. Опубликовали портрет. Извини, тебе придётся уйти отсюда. Я не могу позволить полицейским увидеть это место. Они уничтожат всю аппаратуру, а меня посадят.

– Да, конечно, я понимаю. Я сейчас уйду. Куда мне идти?

– Просто выйди на улицу и отойди подальше от этого дома. Пойми, будущее детей Нижнего берега во многом зависит от этой аппаратуры. Это единственный источник информации.

– Да, я иду.

– Быстрее, – жёстко сказал Лёша. Он торопливо задвигал внутрь комнаты свою странную антенну. В его голосе уже не было никакой нежности. – Ты меня не видела, не знаешь моего имени и не знаешь, где я живу. Поняла? Они не должны ничего о нас знать. Ничего. Ты шла, упала, тебя обокрали, сняли одежду, забрали вещи, ты потерялась. Больше ты ничего не помнишь. – Лёша грубо развернул меня и вывел за дверь. – Я не могу идти с тобой дальше. Они меня засекут. Тогда мы точно никогда не встретимся. Беги!

Послышался гул вертолётов. Я бежала, пока не выбилась из сил. Я упала. Подбежали полицейские, подхватили меня, посадили в вертолёт, и вскоре мы уже летели над городом. Было видно две его части, разделённые извилистой полоской реки. Одна освещённая, яркая, праздничная, разделённая на аккуратные квадраты и прямоугольники. Другая тёмная, страшная, перечёркнутая ярко освещённой центральной улицей, тянувшейся через весь Нижний берег от моста до горизонта.

15.Допрос

–

Что ты делала на Нижнем берегу?

– Я заблудилась. Меня обокрали, забрали одежду и рюкзак. Больше я ничего не помню.

– Кто тебя обокрал?

– Я не помню.

– Ты с кем-то общалась там?

– Нет.

– Родители объявили тревогу два дня назад. Ты же должна была где-то жить, что-то есть и пить.

– Я ничего не помню.

За дверью послышались шаги. Мой папа заглянул в кабинет. Полицейский вышел, я осталась в комнате одна.

– Вы не можете допрашивать ребёнка без родителей, – услышала я папин голос.

– Это не допрос. Мы просто хотим задать ей несколько вопросов, – отвечал полицейский.

– Она арестована? – опять задал вопрос папа.

– Нет, – сказал полицейский.

– Тогда вы должны позволить ей выйти, – жёстко потребовал мой отец.

– Она согласилась ответить на наши вопросы.

– Мы хотим увидеть свою дочь, – вступила в разговор мама.

– Это будет возможно через двадцать минут.

– Мы будем жаловаться, вы превышаете свои полномочия. Нашей дочери нет восемнадцати, она не может самостоятельно принимать решения. Выпустите её, – вновь потребовал отец.

Я слышу весь этот разговор. Наконец я понимаю, что мои родители рядом. Слёзы прорываются, я вскакиваю, распахиваю дверь, бросаюсь к родителям. Я рыдаю в голос и не могу остановиться.

– Успокойте её, пожалуйста, – сказал один из полицейских.

– Вы видите, она не готова сейчас разговаривать, – сказал папа и повёл меня к машине. Полицейские попытались нас задержать, но кто-то в штатском остановил их.

Мы едем домой. Я пытаюсь успокоиться, но слёзы прорываются снова и снова.