Эксперимент

Джонни прижал Эстер к каменной стене, он чувствовал ее горячее дыхание, слышал ее желание, почти просьбу о близости, видел ее затуманившийся взгляд. Джонни не торопился поцеловать Эстер – ему приносило удовольствие видеть, как ее тело покрывается мурашками, как мягкие губы приоткрываются в ожидании его прикосновения, как она замирает, когда он находится так близко. Джонни прошептал Эстер что-то на ухо, но она не смогла различить слов. Эстер вся обратилась в чувство. Пальцы Джонни скользнули по внутренней части ее бедра и утонули под подолом. Оголенные ноги девушки стали видны проходящим мимо арки людям, но она потеряла всякий стыд. Почва ушла из-под ног – осталось разливающееся тепло возбуждения, запах Джонни и его пальцы, обжигающие кожу. Джонни смотрел Эстер в глаза – пустые, потерявшие ход всякой мысли, ее чувства взяли верх над разумом, Эстер таяла, растекалась, плыла. Джонни закусил губу и нехотя оторвал руку от ее бедра. Он отпрянул от Эстер и вызывающе посмотрел в ее пьяные глаза.

– У вас нет совести, юная леди, – прошептал он, пронзая темными глазами растерянную девушку.

– Наверное, – с придыханием согласилась она и приложила руку к пылающим щекам. – Кажется, я сгорела на солнце.

Джонни игриво улыбнулся и чмокнул ее в щеку.

– Мы все же должны поесть, – сказал он, выходя вместе с девушкой из-под тени арки.

Джонни огляделся по сторонам, определяя, куда они забежали, и повернул налево.

– Сегодня ты расскажешь мне как можно больше о себе, – сказал он, на ходу убирая растрепавшиеся волосы за ухо.

Мимо пары проходили рабочие, студенты, офисные сотрудники, фотографы – люди всех национальностей и профессий, но никто из них не мог проигнорировать светящихся лиц Джонни и Эстер. Все, кому они попадались на пути, смотрели на влюбленных и невольно улыбались. Правда, сами Джонни и Эстер не обращали на незнакомцев ни капли внимания.

– Я расскажу. Что ты хочешь узнать? – спросила Эстер, украдкой любуясь профилем Джонни.

– Давай начнем с детства. Кем ты хотела стать? – заинтересованно спросил он.

Эстер некоторое время подумала, прежде чем ответить.

– Если честно, в детстве я хотела стать продавцом в магазине, – призналась Эстер и захихикала. – Да, это странно. Но мне казалось, что в кассах лежат кучи денег и все они принадлежат кассирам.

– Это не так далеко от правды, – усмехнулся Джонни. – Если продавец владеет магазином.

– А если серьезно, я хотела быть сценаристом. Меня всегда привлекала работа с текстом – есть даже несколько законченных работ, правда, все «в стол». Знаешь, сначала кажется, что сюжет захватывает. Заканчиваешь работу, читаешь спустя время сценарий, а это полное дерьмо. И герои пластмассовые, и тема наивная. В общем, я надеялась написать что-то более стоящее. Но вместо института искусств родители отправили меня изучать управление бизнесом, – насмешливо сказала Эстер. – Сказали, что творчество – это несерьезно. Нужно отучиться на востребованную профессию, чтобы жить в достатке.

– В достатке? – не поверил своим ушам Джонни.

Эстер кивнула.

– И чем же хорош достаток ради достатка? Я всегда думал, чтобы иметь хороший заработок, нужно любить дело, которым занимаешься.

– Наверное, это идеалистические представления. Подумай, сколько людей занимаются работой, которую они на самом деле не хотят выполнять? По-твоему, им всем нужно бросить офисные стулья и уйти в кинематограф? – саркастически спросила Эстер.

– Нет, почему же. Я сказал, что хорошие деньги зарабатывают лишь люди, которые занимаются любимым делом. Они зарабатывают легко – без всякой натуги и с удовольствием. Взять, например, наши отношения. Чтобы получить исключительные эмоции, тебе нужно было преодолеть барьер, который ты сама для себя возвела. Взамен ты нашла то, что искала, то, чего не нашла бы рядом с другим человеком.

Эстер оценивающе посмотрела на Джонни. Ей захотелось сказать какую-нибудь грубость про его самонадеянность и раздутое самомнение, но вместо этого она произнесла:

– Мне не нравится, что ты говоришь. Больше никогда не заикайся о моей жизни с Джеком.

– Я не хотел задеть Джека, поверь мне, – начал оправдываться Джонни. – Я хотел сказать, что жизнь ради достатка – это все равно, что жизнь в семье ради детей. Жить можно, но удовольствия в этом мало, – Джонни прервался, заметив, как напрягается лицо Эстер с каждой следующей его фразой. – Все, закрыли тему. Не будем больше говорить об этом.

Небольшой уютный ресторанчик с окнами во всю стену встретил гостей суетными официантами, запахом свежих креветок и стопками аккуратно сложенных меню на входе. Местечко напоминало рыбацкий домик: грубая громоздкая деревянная мебель, рыболовные сети на стенах и муляжи рыб в рамках были единственными атрибутами настоящей хижины рыбака. Все остальное – запах тухлятины, лоснящиеся от слизи и соли поверхности и мухи – естественно, отсутствовало.