Эксперимент

– Да. Поговорить… Между нами есть что-то значительное и сильное – я не знаю, что это. Ты это чувствуешь. Я это чувствую. И пока наше время не истечет, мы не сможем разорвать эту связь. Нужно идти до конца, – на одном дыхании произнес Джонни. Дома он репетировал фразу, чтобы не растеряться.

Когда Эстер ушла, Джонни продолжил пить. И пил до момента, пока не стало невыносимо. Такую терапию он придумал для себя сам – чтобы с чем-то завязать, надо, чтобы желаемого было в избытке.

– Идти до конца и сдохнуть в канаве? – усомнилась Эстер.

– Я не хочу сдохнуть в канаве.

– А чего ты хочешь?

– Послушай, я считаю, что люблю тебя. Только по-своему. Самым несовершенным и эгоистичным образом. И я верю, что и ты меня любишь, своим деятельным и чертовски сварливым образом, – разволновался Джонни. – И это самое честное, что может быть между людьми.

– Никто бы не усомнился, что я люблю тебя. Иначе выносить тебя невозможно, – пока Эстер говорила, она все время смотрела на пионы. Несерьезный вид Джонни сбивал ее мысли. – Но как насчет твоих оскорблений? Во мне больше нет ни сопереживания, ни сочувствия к тебе.

Эстер поджала губы. Ей захотелось заткнуть Джонни рот, чтобы он не мог продолжить говорить. Она предвидела, что он сможет подобрать нужные слова – всегда мог.

– Ты хочешь разбить мое сердце, – сказала Эстер уставшим голосом.

– Нет, это последнее, что я хочу сделать, – заверил Джонни и притянул Эстер к себе. – Это так естественно, когда ты рядом – как иметь руки или ноги.

Тем же вечером Джонни удалось вернуть Эстер домой. Их снова притянуло друг к другу. И наверное, Джонни был прав. Они не закончили. Они еще не дошли до точки.

Глава 8

В открытые окна квартиры проникали запахи из итальянского ресторанчика, расположенного на противоположной стороне улицы. Ветер, порывисто залетающий в окна, раздувал шторы, как паруса дрейфующей по океану яхты, и они, надуваясь куполом, издавали странные звуки, похожие на хлопки, – они реяли над комнатой легко и изящно, словно концы платка, повязанного на голову женщины.

Звезды, мириадами усыпавшие небосклон, казалось, спорили своим блеском с матовым диском щербатой луны, лившей свой короткий свет на покатые крыши домов.

Эстер, Джонни и Милош в это время только начали собираться на встречу – Джонни пригласили на игру с акулами покера. Нет, их можно было окрестить самими дьяволами. Это были не просто игроки, но люди с репутацией бесчестных и грязных шулеров, ну или невероятных счастливчиков, которым всегда везло. По крайней мере, так считалось. Часто закрытые игры проходили в квартире какого-нибудь обеспеченного джентльмена, желающего представить себя и своих прекрасных женщин миру и, если повезет, выиграть несколько сотен тысяч долларов за ночь.

Джонни, уже ни единожды бывавший на подобных вечерах, прекрасно представлял себе контингент присутствующих там женщин. Первая половина, меньшинство, – образованные, воспитанные, сдержанные и чопорные жены, те, кто по праву занимали место рядом со своими умными и амбициозными мужчинами. Вторая половина выглядела примерно так же, как первая, но на деле представляла из себя птиц невысокого полета. Их можно было легко различить в толпе: самые дорогие украшения обрамляли их прелестные шейки, идеально выточенные фигуры вызывали зависть и восхищение, самые дорогие платья плотно обтягивали их безукоризненные тела. Стайки, в которые они сбивались с остальными, оказавшимися здесь для определенных целей женщинами, разбредались по всему пространству – на повестке дня у них запланированы серьезные обсуждения: кто и как сделал макияж, кто с кем переспал и, конечно, политические вопросы, подслушанные в обществе своих мужчин.

– Джонни, зачем тебе это? – спросил Милош в очередной раз, развалившись на диване, как холеный кот. – Ты знаешь, сколько проблем у нас будет, если ты проиграешь?

Джонни стоял рядом с Милошем и тщетно старался застегнуть запонки на белой рубашке одной рукой. За месяц беспробудного пьянства и употребления наркотиков он изрядно похудел.

– Ты же все знаешь, – нервно отозвался Джонни, с трудом заталкивая запонку в небольшой вырез. – У меня кончились деньги. Я в долгах. Как ты допустил это? – Джонни на секунду бросил свое занятие и недоуменно посмотрел на Милоша.

– Я допустил? – округлил тот глаза. – Ты тратил каждый день на подарки Эстер, алкоголь и кокаин столько денег, сколько я не трачу в месяц на проституток. Ты, – без тени снисходительности сказал Милош, тыкая в Джонни пальцем, – должен быть мне благодарен. Пока ты ушел с головой в пьянство и роман, я занимался нашими делами.

Джонни недовольно фыркнул и снова продолжил мучения с запонками.

– Делами, – под нос проворчал Джонни. – Раньше были деньги. Хорошие деньги. И что осталось…

– Что осталось, Джонни?

– Ничего. Какая-то незначительная мелочь!

– Я их проигрывал? – резонно спросил Милош и укоризненно сузил глаза.

– Я, – раздраженно бросил Джонни. – Я играл, пил и тратил. Но у нас была возможность все исправить.

Милош резко вскочил с дивана и схватил Джонни за шею, как маленького мальчишку.