Эксперт № 01-02 (2014)

Движение невиданного ранее количества топлива по узким фиксированным каналам, которые шли от угольной шахты по железнодорожным и судоходным путям к фабрикам и электростанциями, создало в этой циркуляции уязвимые точки, в которых забастовка рабочих могла парализовать всю энергетическую систему, прежде рассеянную и потому не столь уязвимую: «Способность организованных рабочих собирать политическую машину из сетей и узловых точек энергетической системы, основанной на угле, сформировала особые разновидности массовой политики, которая возникла или могла вот-вот возникнуть в первой половине XX века. Западные правительства, ослабленные этой новой силой, уступили требованиям предоставить избирательное право всем гражданам, ввести новые налоги для богатых, создать систему здравоохранения, страхования на случай промышленных травм и нетрудоспособности, пенсионную систему, а также принять иные меры по базовому улучшению благосостояния людей. Демократические требования большего равноправия в коллективной жизни выдвигались благодаря потоку угля и его прерыванию».

Начиная с 1880-х годов шахтеры стали играть ведущую роль в оспаривании режима труда и частной власти работодателей, что выразилось в рабочем активизме и мощнейшей политической мобилизации: «В период 1881–1905 годов в Соединенных Штатах шахтеры устраивали забастовки в три раза чаще, чем в среднем по всем ведущим отраслям, и в два раза чаще, чем в следующей за ними по степени политической активности отрасли — табачной. Кроме того, шахтерские забастовки длились гораздо дольше других».

Могло ли это устроить тех, кто испытывал на себе это рабочее давление? Разумеется, нет. И решение было найдено довольно быстро. Нефть!

Интенсификация добычи и использование нефти все большим количеством способов (от частного применения в домах до автомобильной и химической промышленности) реорганизовали сети ископаемого топлива так, что изменили механику демократии. Возможности для выдвижения демократических требований изменились как в странах, которые зависели от добычи нефти, так и в странах, зависевших от ее использования.

Рабочие-нефтяники, в отличие от шахтеров, оставались на земле, ближе к управляющим, следящим за их трудом. Кроме того, транспортировка нефти требовала меньших финансовых и человеческих затрат. Насосные станции и трубопроводы легко заменяют железные дороги: «Фактически нефтепроводы были изобретены как средство, позволяющее лишить людей возможности перекрывать поток энергии. Впервые они были внедрены в Пенсильвании в 1860-х годах, чтобы обойти требования о повышении оплаты погонщикам, перевозившим бочки с нефтью на железнодорожный склад в повозках, запряженных лошадьми». И хотя трубопроводы были уязвимы для саботажа или порчи, их восстановление было гораздо более быстрым и легким, чем работа над последствиями саботажа или порчи железнодорожных путей.

Ко второй половине XX века правительства решили во что бы то ни стало выбить у рабочих ту необычайную силу, которую те приобрели в эпоху угля, требуя улучшения коллективной жизни, что привело к демократизации Европы. Ослабить ее посредством простого инженерного проекта: перехода с угля на нефть и газ. И ярким примером такого рода активности служит, в частности, хорошо известный План Маршалла.

На какой-то момент шахтеры стали главной движущей силой демократизации политических систем Запада

Фото: East News

Нефть победила

У финансируемой американцами реорганизации Европы было несколько составляющих, но основными стали следующие. Европейское объединение угля и стали, созданное в качестве первого шага к политическому союзу в Европе, снизило конкуренцию в угольной отрасли. Оно поддержало механизацию добычи угля, причем на смягчение негативных последствий от вызванного этой механизацией закрытия шахт и безработицы были выделены специальные средства. Соединенные Штаты помогали финансировать программу, которая снизила способность шахтеров проводить эффективные забастовки, резко сократив их число и упростив поставки угля из-за границы.

Но главным было даже не это. Основной составляющей плана стала нефть. США финансировали переход европейской энергетической системы с угля на нефть, потребление которой все увеличивалось и увеличивалось, что позволяло ослабить позиции европейских шахтеров-угольщиков и нанести поражение левым.