Экспресс на 19:45

«Возьми себя в руки, Селена, – укоризненно подумала она. – Реши проблему. Покончи с этим. Придумай заголовок получше».

Свет фар ее машины рассекал вязкую тьму, лента дороги разматывалась перед ней посреди сомкнувшейся со всех сторон ночи. Чем медленнее она ехала, тем быстрее билось ее сердце. В венах пульсировал адреналин. В наступившем безмолвии ее терзал один вопрос: неужели ее брак – любой брак – состоял из выдуманных красивых историй, был глупой сказкой, которую люди стряпали из собственных заблуждений, надежд и неумения отличить желаемое от действительного?

Сколько было спасительной фальши – тщательно составленных, отредактированных постов в социальных сетях, которые создавали иллюзию семейной идиллии после очередной ссоры. Сколько было месяцев парных консультаций. И все это оказалось совершенно бесполезным. Сколько было сымитированных оргазмов – а куда деваться? Иногда она изображала удовольствие, просто чтобы побыстрее отделаться от Грэма. После появления детей сон становился приоритетнее секса.

Сколько было других мелочей. Приходилось, например, хвалить его стряпню – которую она на дух не переносила.

– Радуйся, что он хотя бы пытается готовить, – посоветовала Бет, когда Селена не выдержала и пожаловалась ей.

Господи, какой же чертовски заниженной была женская планка! Но Селена горячо согласилась с подругой и не уставала нахваливать Грэма за старания. Потому что она, в конце концов, была права – лучше уж так, чем никак. Она ни разу в жизни не видела, чтобы ее отец состряпал хоть что-нибудь, или включил посудомоечную машину, или подмел пол.

Ничего удивительного, что она радовалась участию Грэма в их совместном быте: он умел общаться с детьми, помогал по хозяйству больше, чем большинство мужчин, если Селена готовила ужин – брал на себя посуду. Но по сравнению с ней он, конечно, делал ничтожно мало, и ее похвала стоила не больше, чем восхищение каракулями мальчиков, или их топорной игрой на пианино, или посредственными футбольными навыками. Не то чтобы она лгала, но…

Что и говорить о глобальной лжи – той, в которой был повинен Грэм, той, в которой потонул ее собственный отец.

Неверность. Секреты. Преступная халатность.

Но хуже всего была та ложь, которую она внушала себе сама.

Она ведь знала, кем был ее муж. Знала еще до того, как они поженились. Видела, как он провожал взглядом других женщин. Однажды, в самом начале их отношений, она заметила, как он разговаривает с другой девушкой – у туалета в клубе. Он наклонился к ней так, как не подобает мужчине в отношениях.

Положа руку на сердце, поначалу отношения с Грэмом были для нее своеобразным вызовом. Ему удалось взволновать ее. Она стала активнее заниматься спортом, надевала на встречи самое сексуальное нижнее белье, которое только могла найти. Она вынуждала его охотиться за ней. Иногда не отвечала на звонки, как-то раз даже продинамила его. А еще – казалось, это было в прошлой жизни – когда-то именно она закидывала его непристойными сообщениями.

Ее заводило его желание.

Поэтому она и предпочла Грэма Уиллу. Грэм ее возбуждал. Жизнь с ним, какой бы она ни оказалась, во что бы ни превратилась впоследствии, казалась ей загадкой, приключением.

Сейчас, сворачивая на подъездную дорожку к своему дому, она думала, что все крутилось вокруг чего-то другого. Вокруг лжи.

Ее отец всю жизнь врал и изменял. Родитель из него вышел никудышный. Он был из тех мужчин, которых волновало исключительно собственное удовольствие. Как, по-видимому, и Грэм.

Возможно, на каком-то извращенном, подсознательном уровне Селена выбрала его именно поэтому. Такой она представляла себе любовь, этого она жаждала. Мысль казалась ужасающей. Может быть, люди и правда были всего лишь животными и принимали решения под действием едва осознаваемых инстинктов.

Она заглушила двигатель, еще раз глубоко вдохнула и выдохнула.

В доме было темно и пусто. Забавно, каким одиночеством всегда лучились оставленные дома. Энергия их жизни, их семьи, их любви – все словно испарилось. Их дом превратился в бездушную оболочку. К горлу подступили рыдания, она была на грани нервного срыва – но изо всех сил сопротивлялась этому.

«Не здесь. Не сейчас», – успокаивала она себя.

Она приехала переодеться, взять пальто. Взять деньги – пачку наличных из спрятанного в шкафу сейфа. Там же она хранила пистолет – небольшой пятизарядный револьвер. Она умела им пользоваться. Когда детектив Кроу спросил ее, не пропало ли чего-нибудь, она сразу подумала про сейф. Она проверила его – и снова погребла под одеждой на верхней полке шкафа. Никто не прикасался к заначке с тех пор, как она в последний раз добавила в нее денег – больше года назад, если ей не изменяла память.