Экспресс на 19:45

«У нас есть пара зацепок, по которым я и собираюсь работать, – поделился Росс с прессой. – След ведет за пределы штата – а значит, мы можем подключить ФБР. Благодаря национальной огласке произошедшего у нас также появились зацепки относительно истинной личности Чарли Финча. Он может быть разыскиваемым по всей стране профессиональным мошенником. Так что это расследование только начинается. Рано или поздно мы найдем ответы. Мы не перестанем искать Перл Бэр».

Она услышала, как распахнулась, а затем грохотнула, захлопнувшись, входная дверь. Этот звук прошил ее, словно выстрел. Ни Перл, ни Энн даже в голову не приходило, что Чарли – папуля! – мог ее обманывать.

Она вышла из своей комнаты, чтобы поздороваться с ним. Папуля, насвистывая, разбирал на кухне пакеты с продуктами. На столешнице лежал букет свежесрезанных цветов.

– Привет, – сказал он и тут же замер, одарив ее обеспокоенной улыбкой. – В чем дело? Ты как будто привидение увидела.

– Они все еще ищут нас, – выпалила она. Ее трясло – она сама не знала почему. – Они наняли детектива, который занимается нераскрытыми делами. И он утверждает, что нашел зацепки.

Папуля кивнул, достал из сумки молоко и поставил его в холодильник.

– Знаю.

Сейчас он был самим собой, невозмутимым и спокойным. Если ее слова и расстроили его, он этого не показал.

– Ты обещал, что они свернут дело.

– Свернут.

– В статье сказано, что есть зацепки, что они подключили ФБР.

– Они всегда так говорят, – попытался успокоить ее папуля. Он бросил расставлять продукты, приблизился к ней и крепко сжал ее плечи сильными руками.

– В статье, – не унималась она, – приведены слова детектива. И он говорит, что у них есть зацепки относительно твоей личности, что они сопоставили дело с другими твоими аферами и что они не перестанут искать.

Он рассказал ей кое-что о своем прошлом, о детстве, о том, как шел по жизни. Не все. Но в ее голове начала складываться общая картина.

Он наклонился, еще крепче сдавив ее плечи.

– Ты мне доверяешь? – наконец спросил он.

Она вгляделась в его лицо: в калейдоскоп внимательных глаз, в четко очерченные губы.

– Да, – выдохнула она. Она говорила правду – но вместе с тем кривила душой. Разве можно было кому-то полностью доверять? В том числе себе.

– Тогда не переживай ни о статье, ни о детективе, ни о ФБР. Они ищут людей, которых больше не существует. Перл и Чарли нет – давно нет.

– Я не хочу возвращаться туда.

Он приложил теплую ладонь к ее щеке.

– Пока я жив, ты в безопасности. Обещаю.

Она промолчала, но позволила ему притянуть себя ближе. Обычно она избегала физического контакта, не любила, когда люди сокращали дистанцию или, того хуже, прикасались к ней. Но его она подпускала, иногда даже жаждала оказаться рядом.

– А теперь иди надень что-нибудь красивое – желательно милое. И помоги мне с ужином. У нас гости.

– В смысле?

– Я нашел работу.

Работа. Для папули это слово значило совсем не то, что для большинства людей. У него была своя терминология. «Новым другом» он называл всякого, с кем познакомился и кто впоследствии мог стать его жертвой. Или не стать. Оказавшись на его крючке, такие люди переходили в разряд «подружек». «Авантюра» начиналась там, где заканчивалась небольшая субъектно-ориентированная афера и разворачивалось что-то сложнее и затратнее. «Расставание» означало, что пришло время убираться из города. «Работа» была звонком к началу представления.

Теперь Энн искала его в тенях, пляшущих по освещенной камином комнате. Но его больше не было.

– Спокойной ночи, папуля, – прошептала она. В камине сломалось обглоданное огнем полено, взвились искры.

Она уже собиралась ложиться спать, когда ее телефон звякнул. Она ждала, что Хью захочет с ней связаться, настрочит ей отчаянное, а может быть, яростное, обвинительное сообщение или даже станет умолять о встрече – в зависимости от того, выгнала его Кейт или нет. Но нет.

Вот это да. Неужто попалась?

Только закончила с работой.

Хочешь выпить?

Кстати, это Селена.

Из поезда.

Глава двадцатая Селена

Она шла по тротуару. Ее шаги эхом отдавались в дождливой тишине, каждая клеточка тела была до предела напряжена. Что она творила? Поступала вопреки всякой логике, наплевала на здравый смысл.

Проводив Уилла, она вернулась в дом и обнаружила храпящего на диване Грэма. Он всегда находил спасение во сне. Не важно, взвинчен он был или подавлен, – Грэм просто отключался. Она стояла над мужем, думая растолкать его, узнать, что он нагородил полиции. Расспросить его о Женеве – о чем еще она была не в курсе?

Но правда заключалась в том, что она не могла вынести даже звука его голоса, не хотела слышать его оправданий, сердечных просьб, извинений. Она не верила, что он способен кому-то навредить или что он имеет отношение к случившемуся с Женевой. Если с ней вообще что-то случилось.