Экспресс на 19:45

Они ехали по темному пустынному шоссе, вдали мерцали городские огни, небо было усыпано звездами. Она любовалась ими сквозь стеклянный люк в потолке машины. Она находила в этом некое утешение, напоминание о незначительности всего сущего. Ее кости были всего лишь звездной пылью. Не так давно ее вообще не существовало. И однажды она исчезнет. Навсегда. Ее устраивал подобный исход.

– Я не почувствовала тепла. Не видела в ее глазах улыбки, когда она смотрела на меня. Думаю, она нам не доверяла.

– Я этого не заметил, – выдохнул он, вцепившись в руль.

Костяшки его пальцев были ободраны, а на скуле налился небольшой синяк. Она знала, что лучше не спрашивать его об этом. Иногда он уходил по ночам, напивался. И не всегда помнил, что творил.

– Всех обыграть невозможно, – напомнила она.

Стелла часто это повторяла. Уж она-то знала. Иногда Энн вспоминала случайные вещи о матери: запах ее духов – «Шанель № 5», ее резкий смех, ее холодные конечности и то, как она грела пальцы ног под Перл, валяясь вместе с ней на диване. Когда подобные мелочи всплывали в памяти, она почти чувствовала что-то. Что-то сдавливало ее сердце.

– Наверное, теряю хватку, – посетовал папуля. – Говорят, такое бывает. Со временем инстинкты притупляются.

– Может, тебе уйти на пенсию? – закинула удочку она. На самом деле она была в ярости. Ей нравился дом в Финиксе. А еще она успела завести друга – соседского мальчишку.

Она ожидала, что он снова помрачнеет. Почти надеялась на это – тогда она сможет злиться в тишине.

– Пока рано, – ответил он. – Я еще не готов к пенсии.

– Она может нас найти?

– Нет, – тут же откликнулся он. – У нее ни за что не выйдет. Мы же призраки.

Но уверенности в его голосе не было. И, как выяснилось, не зря.

Глава двадцать третья Хантер

Хантер Росс вошел в закусочную, маленький колокольчик звякнул, возвещая о его прибытии. Не то чтобы кто-то мог расслышать его в стоящем гвалте. Работавшая за стойкой официантка помахала ему рукой, затем с понимающей улыбкой кивнула в сторону шумной группы пожилых мужчин в задней части забегаловки. Хантер со вздохом направился к ним.

Хантер Росс не хотел в отставку. На самом деле он побаивался компании, с которой обыкновенно завтракал по вторникам, – кучки стариков, выходцев из суровых профессий, хищников, променявших охоту на вольный пенсионный выпас. Они собирались в закусочной каждый вторник: полицейский, адвокат, пожарный, врач «Скорой помощи» и агент ФБР. Все эти люди жить не могли без своей работы и, за неимением оной, направляли энергию на рассуждения об упадке нации и мира.

Они потеряли былую форму. Слишком много смотрели телевизор. А то, как они поглощали гигантские омлеты с сыром и чили, груды картофельных оладий, кусочки бекона, толстые сосиски, литры сока и кофе, несколько нервировало Хантера.

Такими темпами в какой-нибудь из этих вторников одного из стариков прямо у него на глазах хватит удар. Обязательно хватит. Вопрос времени.

Они называли его «сынок». Потому что Хантеру было под пятьдесят, а им – под все семьдесят. Официально он и сам был в отставке, но, покинув пост, Хантер сразу же развесил объявления с предложением собственных услуг и теперь расследовал нераскрытые дела по заказу частных лиц и малочисленных полицейских департаментов, а также охотно брался за «глухари» без зацепок, на которые у служащих и пострадавших не хватало ни времени, ни денег, ни энергии. Иногда он делал это бесплатно.

Компания стариков упрекала его за то, что он продолжал вкалывать вместо того, чтобы спокойно отдыхать. Но он понимал, что они в какой-то мере завидовали ему. Такую работу, которой они посвятили свои жизни, было нелегко просто взять и отпустить. Пожары, преступления, жертвы, ранения не прекратились с их выходом на пенсию. Просто теперь на помощь бросались другие герои, помоложе.

Сейчас у Хантера было три дела: пропавшая (вероятно, сбежавшая) девочка-подросток, исчезнувшая с радаров пара выживальщиков и кое-что личное – то дело, которое он почти десять лет назад так и не смог раскрыть. Из-за приближения круглой даты он часто вспоминал о нем в последнее время – и раздражался. Если бы он только мог выкинуть его из головы, то, вероятно, подумал бы о речном круизе по Европе, на котором так настаивала его жена.

Он сел за стол.

– Опаздываешь, сынок, – пожурил его Фил, высокий и сухощавый отставной полицейский, который на дух не переносил овощи и бег – только если его не преследовали – и пил в основном бурбон. Природная худосочность не спасла его от появления пивного живота, который свисал над ремнем, едва удерживающим натянутую рубашку-поло. – Мы сами на тебя заказали.

– Великолепно. – Хантер уселся рядом с Эндрю. – У меня как раз недостаточно высокий уровень холестерина.

– Ну, он же занятой, не всегда успевает позавтракать, знаете ли, – саркастично заметил бывший пожарный Рэй. В прошлом году у него случился сердечный приступ, но он оправился – и сейчас преспокойно заедал вымазанные горячим сыром яичные белки жареным беконом. – Он же у нас мир спасает – «глухари» раскрывает.