Экспресс на восток

— Убийца Дианы, может узнать, что я сегодня с тобой беседовал. И он может захотеть тебя убрать. Ведь ты же на протокол его не опознал и показания не дал.

— Как это «убрать»? — испуганно посмотрел его молодой собеседник на Серафима.

— Не хочу тебя пугать, но такая возможность более чем вероятна. Свидетель, не успевший дать показаний, представляет огромную опасность для преступника. Ведь он может его выдать. Показания свидетеля являются доказательствами вины обвиняемого, как и его опознание под протокол. — Следователь был крайне серьезен. В его взгляде и словах читалась обеспокоенность за судьбу мальчика. — С другой стороны, дав показания под протокол, ты фактически перестаешь представлять для преступника интерес. Потому что мстить тебе опасно, а твои слова уже зафиксированы и могут быть оглашены в судебном заседании. Ну как, работаем?

— Работаем, — нехотя выдавил из себя трудный подросток.

Для того, чтобы записать его показания и составить протокол опознания по фотокарточке, Серафиму потребовался час.

Закончив, сыщик отпустил парня домой и, поблагодарив вернувшуюся в свой кабинет Зинаиду Ильиничну, откланялся.

* * *

Выйдя из здания школы, Серафим двинулся к своему автомобилю. Проходя мимо школьного стадиона, он позвонил Коновалову.

— Привет, как успехи? — едва тот отозвался, спросил сыщик.

— Нормально. Фотографию Елизаветы Радюшкиной получил. Очень красивая женщина. Помогла новая главврач медицинского центра. Им теперь единолично владеет Матвей Радюшкин. Он и поспособствовал. — Артем перевел дыхания, а Серафим, влез на водительское сидение своего авто и уточнил:

— Ты сейчас где?

— В Одинцово, на Можайском шоссе. Здесь, напротив торгового центра «Дубрава» есть ресторан «Встреча», где Тимофей Ракчеев встречался в день убийства девочки с неизвестной женщиной.

— Назови точный адрес, я сейчас туда подъеду, дождись меня. — Мирутин вбил адрес ресторана в навигатор, и двинулся в сторону Можайского шоссе. Прибор показывал, что заведение находилось как раз по полосе движения его машины. Дорога была свободной, и уже через двадцать минут он парковал свой «паркетник» на довольно обширной стоянке возле искомого питейного заведения.

Коновалов его уже ждал. Они прошли на огороженную территорию и вошли в вытянувшееся перпендикулярно «Можайке» одноэтажное здание ресторана, в котором было несколько залов. Повернув от встретившей их на входе пустовавшей гардеробной налево, сыщики вошли в первый зал и заняли места за одним из больших столов. В это обеденное время они оказались там единственными посетителями.

Когда к ним подошла молодая официантка, по виду, армянка, Мирутин, решивший заодно пообедать, сделал заказ и осведомился:

— У вас сейчас работает Гаянэ Мелькумова? — Он имел в виду девушку, которая 13 сентября 2013 года обслуживала встречавшихся здесь Тимофея Ракчеева с его неизвестной спутницей.

Официантка, высокого роста худощавая брюнетка лет двадцати пяти с прямыми длинными волосами и большими чернявыми глазами, удивленно посмотрела на сидевших офицеров, переводя взгляд с Мирутина на Коновалова и обратно:

— Да, хотите, чтобы я ее позвала?

— Сыщики переглянулись. Сегодня им определенно везло.

— Хотим, — кивнул Мирутин, наливая в свой стакан ледяную минеральную воду, — позовите. Только минут через пятнадцать, когда мы закончим есть. И принесите сразу счет.

Молча кивнув, девушка удалилась.

Спустя примерно час, допросив Гаянэ и составив протокол, оба сыщика покинули ресторан. По предъявленной ей фотографии свидетель опознала Елизавету Радюшкину как ту женщину, с которой Тимофей Ракчеев встречался в то время, когда убивали их дочь.

На часах было три часа.

Когда следователи подошли к своим автомобилям, Серафим спросил:

— Ты сейчас в Москву?

— Вообще-то я созвонился с Камакиной. Она сказала, что мать еще не выздоровела. Хотел съездить в Осоргино и допросить их там обеих.

— Хорошо. Если не будешь успевать на совещание, езжай сразу домой. Только не забудь мне позвонить.

— Договорились, — улыбнулся Артем Игоревич. — В принципе, дело уже можно считать раскрытым.

— В принципе, да, — передразнил его Серафим. — Но для того, чтобы окончательно припереть убийц к стенке, все же осталось сделать еще несколько последних штрихов. Кстати, — вспомнил он, — не забудь пригласить обеих женщин к нам в управление в пятницу, к одиннадцати часам. Я расскажу им и всем остальным нашим фигурантам о том, как все было на самом деле.

* * *

В четыре часа Мирутин приехал в управление. Он позвонил Никите Ракчееву и попросил его прибыть к нему на дополнительный допрос. Но тот упросил следователя перенести встречу на завтра, заодно поинтересовавшись, зачем он понадобился снова.

Ничего не ответив, сыщик сообщил, что ждет его завтра в одиннадцать и, не прощаясь, нажал на кнопку отбоя.

Оставшиеся до вечернего совещания часы прошли в размышлениях. Общая картина произошедших преступлений была ясна. Остальное уже, что называется, было делом техники. Но изобличить преступников было нужно по всем правилам, с предъявлением неопровержимых доказательств их вины.