Экстерриториальность

Сгнила клетчатка, колер потух.
Только где ты проходила,
облачко виснет, щекочущий дух
греческого кадила.

Не задержать ни свистком, ни сачком,

ни птицеловной сеткой
ту, что боярышниковым цветком
пахнет, листом и веткой.

Пурпур кровей и кишок перламутр

бритвы напрасно пороли
в ней, добровольно вкопавшей внутрь
куст безымянной боли.

Вешняя плоть, нежная слизь,

Евой зовись, природой,
юностью, садом, жизнью зовись,
мучай себя, уродуй —

есть только ты, ты одна, сама,

счастлива, неуязвима —
в хрупкой бумаге хмельного письма,
в пенье из рощ Элевзина.

2

Подумаешь, даль, Камчатка. В классе любом
есть камчатка. Ну, последние парты.
Но тут, чтобы знать, что жив человек, не дом
надо искать его, а, развернув карты,

взрезáть конверт. Трава выше всадника, где

пишутся письма. Где говорят «лóжить»
вместо «класть». И есть, стало быть, те,
кто говорит. И есть, стало быть, лошадь.

Не обсуждается, что седло трет.

Сёдла трут, если такой вышел
расклад. И хотя потом человек умрет,
какое счастье, что он сейчас выжил.

3

«Мы с мамой испечем пирог
и ждем тебя на Рождество».
Был холод. Я в пальто продрог.
В ботинках. Было мне всего

шестнадцать. Мать совсем забыл.

Дочь в блузке. Разомлел в тепле.
Пирог был с луком. Что-то пил.
Спал, подбородком на столе.

Как ее звали? Подпись «З.».

Давно, чуть не при мамонтах.
Над чаем – кукла. Торт безе.
И почему же с мамой-то?

4

Текст телеграммы: «очень обижен».
Штрих вместо точки. Отсутствует подпись.
Дескать, вот тáк – дескать, вóт как мы пишем.
Дальний прицел, но не тянет на «Сотбис».

Несколько писем – точно таких же:

все, кто не я, – ну-ка, ну-ка на место!
Речь седока к благодарному рикше,
ночь отдежурившему у подъезда.

Я – да не я, ибо я – это я же.

Речь о себе, как о серии фото:
я крупным планом, с бокалом, на пляже,
с удочкой. Я – это сам, но и кто-то.

Проза, стихи – о стихах и о прозе

собственных. Курс на величье и славу.
То есть слова. Он держался на дозе
слов. На интимности по телеграфу.

Пил только водку. Любил только виски:

был такой Хэм – ну так вот как у Хэма.
Тайн не бывает, когда в переписке —
тождество: тайны – когда теорема.

Азбука Морзе; звонок: «Телеграмма»;

я открываю – он все это видел.
В то, что обидел, не верю ни грамма.
Правда: ну помнил бы, если обидел.

5