Экстремальная воля. Принципы, спасающие жизнь, карьеру и брак

Когда оцепление и поисковая группа вернулись в КНП «Сокол», обе группы наблюдения «морских котиков» – СП1 и СП2 – выполнили свои задачи. Наша стандартная операционная процедура (СОП) диктовала нам оставаться на месте до наступления темноты, а затем делать обход, возвращаясь на базу под покровом темноты, когда мы сможем не так рискуя перемещаться по опасным улицам. Небольшая спецгруппа, патрулирующая средь бела дня на вражеской территории, могла столкнуться с серьезной опасностью почти неизбежного контакта. Они могли умереть от вражеских пулеметов, ручных гранатометов РПГ-7 и СВУ. Но для СП-2 сохранение нашего нынешнего положения также представляло большие риски. Здание, которое мы удерживали, имело существенные тактические уязвимости. Враг знал, где мы находимся, и была большая вероятность того, что через некоторое время вражеские боевики совершат серьезное нападение. Если бы они это сделали, мы вполне могли понести значительные потери и даже обнаружить, что наши позиции захвачены решительными вражескими бойцами с близкого расстояния.

Это представляло собой довольно сложную дилемму для руководства. И снова я обсудил варианты с моим доверенным старшим унтер-офицером:

– Мы можем остаться здесь же и ждать наступления темноты. Или можем быстро вырваться отсюда и пешим патрулем вернуться в КНП «Сокол». Или можем вызвать «Брэдли[24]», хотя это займет время.

Боевые машины «Брэдли» обеспечивали защиту от огня из стрелкового оружия благодаря своей броне, и они привезли бы серьезные средства защиты с 25-мм цепной пушкой и 7,62-мм спаренным пулеметом. Но им бы потребовалось некоторое время, чтобы скоординироваться – проинструктировать команды и выехать на нашу позицию. «Брэдли» были очень громкими, и враги могли услышать их издалека. Этот вариант также подвергнет американских солдат, которые управляли транспортными средствами, существенной угрозе от СВУ, поскольку дороги в непосредственной близости от нашей позиции были чрезвычайно опасны – они не были очищены группами разминирования. Это вполне могло привести к взрыву самодельного взрывного устройства – смертоносного взрывчатого вещества, заложенного на дороге, которое могло убить или серьезно ранить солдат, находящихся в машине. Если бы это произошло, то потребовалось бы направить еще больше машин и войск в опасном направлении, чтобы спасти пострадавших и подорванные машины.

Вызов автомобилей «Брэдли» подразумевал ожидание, возможно, еще в течение получаса, что представляло бы для солдат команды «Бульдог» серьезную опасность. Это также поставило бы под угрозу наше передвижение на машинах по сильно заминированным улицам. Если бы мы оставались на позиции до наступления темноты в соответствии с СОП, нам почти наверняка пришлось бы отбиваться от все более ожесточенных атак противника еще в течение 8—10 часов. Если атакующие воспользуются существенными слабостями нашей стороны, нас могут прижать к земле и мы не сможем отступить, не вызвав массовую огневую поддержку и не подвергнув еще большему риску дополнительные силы, которые придут нам на помощь.

Если бы мы немедленно вышли пешком и быстро направились обратно к КНП «Сокол», то нас, вероятно, подстрелили бы. Но, скорее всего, это будет поспешная атака, которую муджи не успеют скоординировать для достижения максимальной эффективности. Мы могли бы помочь снизить этот риск, двигаясь быстро и используя неверное направление на улицах и в переулках, чтобы помешать врагу определить наш точный маршрут к КНП «Сокол» и устроить нам засаду. Тем не менее любое огнестрельное оружие, которое применялось в нашу сторону, независимо от того, насколько поспешно, несомненно, могло убить или сильно ранить любого из нас.

Никакой из вариантов не годился. Нам нужно было выбрать наименее худший из них.

– Так что будем делать, лейтенант? – спросил старший унтер-офицер. Время было ограниченно.

Мне пришлось принять решение.

– Мы уходим, – решил я. Это был наименее плохой вариант. – Давайте срочно соберемся и выберемся отсюда поскорее, как только сможем.

– Вас понял, – сказал старший унтер-офицер. Он передал это остальным членам СП2, и все быстро собрали свое снаряжение и дважды проверили, убедившись, что ничего не оставили. Наш радист СП2 связался с СП1, другой снайперской группой наблюдения, чтобы сообщить о том, что мы возвращаемся пешком к боевому аванпосту. Также мы уведомили об этом солдат команды «Бульдог» в КНП «Сокол», куда вернулись Джоко и несколько наших «морских котиков» с группой разминирования.

У бойцов СП1, которые находились всего лишь в 300-метровом патруле от КНП «Сокол», не было дилеммы насчет того, что нужно делать. У них был легкий пеший патруль в сторону КНП «Сокол», прикрываемый ближайшими танками и пулеметами на всем пути. Радист СП1 сообщил по рации нам, в СП2, что они тоже уходят. Но в СП1 допустили ошибку, не сказав об этом Джоко, и это означало, что он не мог координировать движение.