Экстремальное чтиво

— Слушаю, — игриво объявил он.

— Нет, это я хочу услышать, кто эта сука, которая сейчас со мной разговаривала? Почему ты ещё не у меня?

— Вы ошиблись номером.

Геннадий Олегович явно издевался. Сквозь его наглые слова прорывался приглушённый смех, причём особей, его производивших, было не менее двух.

— Что ты… — начала она было гневную речь, но, судя по всему, лишённый контроля муж решил расслабиться на полную катушку. Трубку он бросил, не дослушав жену даже до середины вопроса.

Степанида Егоровна была раздавлена, расплющена и разбита. Сначала дочь пошла наперекор её материнской воле, теперь этот драный козёл, Гена, который раньше боялся даже взглянуть на неё косо. Что-то пошло не так, но вот что? Этого, пригвождённая недугом к больничной койке, женщина, не смогла себе объяснить.

Вот потому-то и не спалось Степаниде Егоровне в эту страшную ночь.

Зато отлично заснул Геннадий Олегович. Узнав, что жена ушла в больницу, да так и не вернулась, он пришёл в дикий восторг. Жизнь его, расписанная деспотичной супругой по часам и минутам, была настолько серой и будничной, что то жалкое существование, которое он влачил рядом с ней, лишь только с очень большой натяжкой, можно было назвать, собственно, жизнью.

Жена(Степанидочка, и никак иначе!) смогла так зажать его в кулак, что он и пискнуть не смел в её присутствии. Чревато было. Скандал, устраиваемый Степанидой Егоровной, по поводу и без повода, мог продолжаться столько времени, сколько хватило бы на кругосветное путешествие пешком и вплавь через океан.

Поэтому-то и старался Геннадий Олегович угодить ей во всех мыслимых и немыслимых прихотях, лишь бы только не слышать опротивевшие визги. Но, прийдя в институт, замордованный домашней бытовухой, ботаник, превращался чуть ли не в светского льва и вовсю кадрил молоденьких студенток, приходивших к нему на перезачёты. Конечно, если бы об этом как-то узнала, или догадалась, жена, то подобное известие произвело бы в их семейном гнезде ядерный взрыв.

Было от чего торжествовать Геннадию Олеговичу. Две лапули, Светка и Наташка, тотчас же получили приглашение на домашний зачёт под водочку с танцами при свечах, а бедная, больная, Степанида Егоровна, неожиданно натолкнулась на стену холодного непонимания и грубой иронии.

Довольные удачной сдачей зачёта, девочки тихонько посапывали по бокам. Плевать они хотели на все житейские проблемы, на бесконечную зубрёжку ради получения никому не нужных знаний. Зачем мучить голову, когда все вопросы можно решить давным-давно известным способом и преспокойно завершить обучение, кочуя из одной постели в другую? Да ещё и получать при этом массу бесплатных удовольствий.

Назавтра им предстоял ещё один зачёт, поэтому необходимо было хорошенько выспаться.

Глава 10

— Сашенька, Сашуля! Где ты?

Александр с закрытыми глазами шарил рукой по кровати.

— Опять, стерва, сбежала! Тьфу ты, прости, господи!

По-прежнему, не открывая глаз, он уселся и надел шлёпанцы. Подготовка к посещению отца Алексея произошла на должном уровне, об этом свидетельствовало всё внутреннее состояние.

— Сашка! — рявкнул он, теряя терпение.

— Чего тебе? — огрызнулась та где-то рядом.

— Ты где? — удивлённо спросил бандит.

— Глаза разуй, увидишь.

Он чуть расклеил опухшие за ночь веки.

— А-а, вижу теперь. Гы-гы.

Жена стояла уже одетая и брезгливо всматривалась в его обрюзгшее от постоянных пьянок лицо.

— Что, всё таки решила? — догадался он вдруг.

— Что?

— Ну, это… Слушай, я, наверное, опять перепил, да?

— Да уж!

— Значит, всё-таки уходишь?

— Куда? Куда я ухожу?

— К Ивану… Это, постой, а разве ты мне не говорила? Что-то я плохо соображаю.

Александр фыркнул, как лошадь и энергично потёр виски.

— Ты что, бредишь? — поинтересовалась Александра.

— Всё может быть. Жизнь какая-то чудная пошла. То ли сон видел, то ли всё на самом деле было, сразу и не врубишься.

— Пить надо меньше!

— Точно, — оживился бандит. — Я ж сам всегда говорил, что последний стакан лишний, не надо его пить. Но… каждый раз сбиваюсь со счёта. Нет! Так нельзя! Нужно к попу съездить, чтоб грехи снял.

— Дурень! Грехи отпускают.

— Ты что-то путаешь. Отпускают знаешь как?

— Как?

— Ну, например, тормознули тебя менты за какой нибудь зехер, суёшь им бабки, они тебя и отпускают.

— Какой ты умный, — притворно восхитилась она познаниями мужа.

— Да? — ощерился тот во весь рот. — А где Ванька?

— Знать его не желаю, — тут же отвернулась Александра. — И чего ты с ним цацкаешься?

— А чё? Нормальный мужик. Он мне даже кого-то напоминает.

— Кого?

— Чёрт его знает. А так ты зря, нормальный он, вот только жену себе нашёл… маньячку.

Александр потрогал затылок.

— Какой он нормальный? Вшивый голодранец. Приставал ко мне.

— Чё, серьёзно?

— Откуда я знаю? Может и несерьёзно. Так, поматросить и бросить.

— Ну и чё, поматросил? — подозрительно спросил Александр.

Та запнулась на полуслове и покраснела.

— Отвечай! Не надо скрывать от меня то, что я и так знаю.

— Что?

— Про твои выходки! Ты смотри, я ведь добрый, добрый, но терпение может и лопнуть.

— Как ты мог подумать обо мне такое? — покачивая головой, с горечью спросила она.