Экстремальное чтиво

— Архангел Гавриил моя фамилия, — подсказал Головкин. — Идём со мной, я подскажу тебе путь.

— Спасибо тебе, о боже! — простонал растроганный травматолог.

Психиатр подхватил его под руку и чуть ли не бегом доставил в свою квартиру. В отличие от друга, он был несказанно женат, то-есть, помимо супруги, имел троих детей, собаку, кошку и хомячка Борзого. Сейчас всё его многочисленное семейство отдыхало на загородной вилле(избушке на курьих ножках, стоящей на берегу роскошного болота), поэтому свободный угол для приятеля нашёлся. Причём довольно быстро.

Виктор Степанович деловито оглядел до боли знакомую комнату и, не узнав её, кинулся к отопительному радиатору.

— Он вернулся, архангел Гавриил, — прорыдал он — Вернулся! Воистину, это чудо.

Прижавшись к радиатору всем телом, он закрыл глаза и затих. Видимо, вспоминал какую-нибудь восхваляющую дела господни, молитву.

— Кто вернулся? — устало спросил Головкин и упал в кресло.

— Понимаешь, он сначала был, потом пропал, а теперь, видишь, опять появился, — поднимая голову, возвестил Виктор Степанович.

— Знаю.

— Конечно, знаешь. Посланник божий должен всё знать.

— Ты что нибудь ещё помнишь?

— Да, помню. Помню огонь до небес и из этого огня вышел ты.

Головкин потёр глаза и зевнул.

— О, господи, — пробормотал он. — Я и сам сейчас, наверное, рехнусь.

Всё было ясно, как день. Старый друг Степаныч срочно нуждался в госпитализации в специализированной клинике.

Когда стемнело, он привязал Толоконного к батарее бельевой верёвкой и улёгся сам. Но сон не шёл. Бандиты явно переусердствовали. Он-то думал, что получится шутка, розыгрыш, что Александр узнает во владельце указанной квартиры знакомую личность и … всё, на этом всё и закончится. Конечно, Степанычу предстояло слегка понервничать(по его сценарию), однако в расчёты вкралась небольшая ошибочка.

У бандитов не оказалось хоть мало-мальского зачатка интеллекта. Что натворили, сволочи? Разве можно вот так, среди бела дня, устраивать самосуд? Позвонить в милицию и сообщить? А вдруг прознают? Вдруг найдут и взорвут, как квартиру Толоконного?

— Нет, этот вариант отпадает! — убеждённо пробормотал он. — Как каждый добропорядочный и законопослушный гражданин, я просто обязан заботиться о собстенном спокойствии и безопасности. А какая, к чёрту, безопасность после помощи родным органам? Дня через два, а может и пораньше, живьём закопают.

А что, если позвонить самому Александру? Объяснить ситуацию, рассказать, до чего довели несчастного врача их дурацкие выходки.

Головкин уже успел забыть, что это именно его звонок запустил в действие карающий механизм, обвиняя всех и вся, но только не себя самого.

Давно перевалило за полночь, когда он, наконец, забылся беспокойным сном, так ничего и не решив. Впрочем, нет. Одно решение он всё же принял. С утра следовало забронировать местечко в сумасшедшем доме.

Совсем не спала этой ночью Степанида Егоровна, мать Надежды, она же тёща Ивана, она же супружница Геннадия Олеговича, отца Надежды(если верить паспорту). Причиной её бессонницы являлось довольно непривычное положение, выраженное в стационарном лечении сердечного приступа, а также и все последние события.

После того, как зять(чтоб он сдох!), вкупе с бандитообразным монстром увели её дочь, Степанида Егоровна упала на ещё тёплую больничную кровать и зашлась немым криком. Спасибо бдительным травмированным тёткам. Если бы не они, то, возможно, помощь медиков уже не понадобилась бы. Но на её счастье, спустя полчаса после ухода визитёров, тётки, закончив смотреть очередной слезливый сериал и, насквозь пропитавшись чувством сострадания к ближнему, обратили наконец своё внимание на странное хрипение, издаваемое доселе вроде бы здоровой женщиной и позвали доктора.

Степаниду Егоровну отвезли в кардиологический центр и выдали ей старый, линялый халатик. Мир для неё перестал быть миром. Всё, что долгие годы создавалось упорным трудом, вдруг престало работать и приносить плоды. Вдобавок ко всему, муж-ботаник неожиданно проявил злостное неуважение и невнимательность к страданиям своей дражайшей половины.

Это выяснилось сразу же. Степанида Егоровна с утра позвонила домой и потребовала принести ей запас продовольствия, мини-гардероб и несколько штук её любимых романов.

— Запиши, ничего не забудь, — приказала она Геннадию Олеговичу, нисколько не сомневаясь в том, что тот в точности всё исполнит. — Только ничего не перепутай, а то ты можешь.

— Что я могу? — довольно недружелюбным голосом спросил тот и это неприятно царапнуло её по подорванному сердцу.

— Ты всё понял?

— Я всё понял. Что ещё?

Нет, тон мужа совсем не понравился Степаниде Егоровне, даже сквозь трубку в нём ощущалась какая-то перемена настроения.

Следующий звонок домой и вовсе сбил её с толку, так-как на этот раз трубку снял неизвестный обладатель приятного женского голоса и пьяно поинтересовался — кто, мол, там?

— Как — кто? — возмутилась Степанида Егоровна.

— Да вот так, — нахально заявил голос.

— Я домой звоню!

— Ну и звони себе на здоровье. Ха — ха!

Раздался коротенький смешок и, вслед за ним, возник не менее пьяный голос мужа.