Экстремальное чтиво

Завести движок он не успел. В тот момент, когда, казалось, ничего уже не грозит и не препятствует их скоропалительному бегству, сзади раздался настолько жуткий визг, от которого сразу же заложило в ушах, а внутри что-то оборвалось.

— А-а-а-а-а!!! — резало слух и будило мёртвых.

— Что это?! Что это?!

Иван толкнул дверь и мешком вывалился в траву.

— Ты куда? — крикнул Александр.

Его нервы тоже не выдержали этой психической атаки и он даже не успел сообразить, что можно выйти из кабины со своей стороны. Заворочавшись медведем, бандит сиганул через водительское кресло следом за сбежавшим другом.

— Ванька, стой! — продвигаясь на карачках, верещал он. — Подожди меня! Ну, подожди же!

Иван ломился сквозь кусты. Вопль не прекращался и гнал его неведомо куда, казалось, что кто-то вдруг включил молчавшую лет двести сирену, одичавшую от долгого, вынужденного безделия.

— Стой, Ванька! Ну я прошу тебя!

Иван метнулся в самую гущу зарослей и затаился. Его тело била крупная дрожь, кожа оказалась расцарапана острыми сучьями, но боли он совсем не чувствовал. В голове ожили разом все сказки, легенды, истории, связанные с мистикой, окутывающей кладбищенскую территорию. Он ждал уже чего угодно: и мертвецов, выползающих из своих могил, и старушку в саване с косой, и, леденящих душу, стонов покойников.

— Ванька! Где ты?

Александр взял чуть правее и обошёлся с ним. Вопль постепенно затухал, плавно переходя в заунывный, тоскливый вой. Наверное, так выть могут только волки, когда чем-то недовольны в поведении луны. Ивану и самому вдруг захотелось завыть.

— Ванька!

Голос бандита звучал уже откуда-то издали, но Иван и не думал подавать ему опознавательных сигналов, боясь привлечь… кого, он и сам не знал.

— Ах ты сука! — вдруг услышал он возглас Александра. — Ты чё, сука! Эй ты, у род, а ну слезь с неё! Вот ведь паскуда! Ты чё, в натуре? Блин, Сашка, тебя вообще ни на минуту нельзя оставить!

Иван внимательно прислушался. Похоже на то, что Александра опять в своём репертуаре и снова наставила мужу рога. Да, но что это за странный, жуткий вой?

Он сидел, не шевелясь и всё слушал, слушал. Бандит устраивал семейный скандал. Наверное, у того землекопа пистолета всё-таки не оказалось, поскольку надменный, барственный тон Александра говорил о полнешей безнаказанности его разборок с любовниками. Иван даже подозревал, что прежде чем окликнуть супругу, тот предусмотрительно обследовал карманы ожившего мертвеца и лишь не обнаружив в них оружия, полез в драку.

Тем временем голоса снялись с места и начали перемещаться. Вой, наконец, затих. Иван всё равно выждал ещё немного и только когда решил, что все покойники уже отправились по своим могилам, вылез из укрытия.

Начинало светать, дорога была хорошо видна и он без особого труда нашёл обратный путь.

— Ванька, ты где, сволочь? — донёсся до него крик Александра.

— Здесь я!

— Иди сюда!

— Уже.

Выйдя на свободное пространство, Иван заметил, что весь в крови, острые сучья кустарников сделали своё нехитрое дело.

— Оба на! — удивился бандит, когда он показался во всей своей красе. — Что это с тобой?

Надежда угрюмо сидела возле фургончика и ковыряла нижнюю губу.

— Ничего, всё в порядке, — ответил Иван. — А вы случайно не знаете, кто это так кричал?

— Я.

— Ты?!

Надежда кивнула головой.

— Фу, слава богу! — облегчённо вздохнул он. — А то я уж чёрт знает что подумал. Кстати, а чего ты так орала-то?

— Ванечка, я теперь сирота, — тоскливо проныла она и всхлипнула. — Я теперь ещё и отца лишилась.

— Не понял, как это?

— Он умер.

— Откуда ты знаешь? Факс получила, что-ли?

— Нет.

Александр поманил его пальцем и откинул полог кузова.

— Иди сюда, погляди.

— Что там? — испугался Иван. — Зачем это?

— Иди, не бойся.

Геннадий Олегович, наверное, устал уже лежать в одиночестве, поэтому бандит для компании подбросил ему связанного землекопа.

— Это чё, тесть мой? — удивился Иван. — А откуда он здесь?

— А вот мы сейчас этого урода спросим, — ухмыльнулся Александр.

— Прикинь, затащил в кусты мою жену и изнасиловал. Вот мразь!

Землекоп выпучил глаза и отрицательно замычал, но, поскольку рот его был заткнут какой-то тряпкой, то обвинять его сейчас можно было в чём угодно и сколько угодно.

— Ну чё ты мычишь? — разозлился Александр. — Чё мычишь, животное? Говори, кто папика убил? Ты?

Тот покачал головой, мол, не он.

— Может, ты и бабу мою не трахал, а? У, тварь! Сашка, подь сюды!

Александра безмятежно подчинилась.

— Ну, что? — спросила она.

— Чё, скажешь, не трахал он тебя?

— Да это ж разве трахал? — презрительно скривилась она. — Так себе, инвалид!

При этом выглядела она явно раздосадованной и было непонятно, отчего: то ли действительно от не ахти каких мужских способностей своего нового любовничка, то ли от того, что из-за хамского вмешательства мужа, интимный процесс не был доведён до логического завершения.

Иван протянул руку и выдернул изо рта мычащего землекопа вонючую затычку.

— Тьфу, бль…тьфу! — тот начал яростно отплёвываться, видимо, подобной гадости он ещё ни разу не пробовал.

— Ты его грохнул? — спросил Иван.

— Нет, не я!

— А кто?

— Почём я знаю?

— А кто знает?