Экстремальные смыслы культуры: популярное изложение социальной экстремологии

Как видим, изощрённость присуща всему спектру человеческой деятельности. Отдельные же его части развиваются неравномерно. В разные исторические эпохи доминируют различные устремления людей, разнообразные комбинации этих устремлений. Поэтому мы видим, как на исторической сцене в различные исторические периоды на первый план выступают вера и наука, искусство и философия, насилие и демагогия, предпринимательство (деловая активность) и праздность и пр. Всё это совершенствуется, комбинируется и утончается, и, доходя до апогея своего развития, уступает место чему-то новому, а, порой, и хорошо забытому, что в новых исторических условиях расцветает уже на новом качественном уровне.

Существо этой проблемы на неожиданном примере обозначил Д.Пристли, заметив: «Думать о том, что футбол – это только то, что 22 здоровых верзилы гоняют один мяч, также не верно, как думать, что скрипка – это всего лишь деревяшка с натянутыми кошачьими кишками, а «Гамлет» – лишь листы бумаги, исписанные чернилами. Футбол – это конфликт и искусство».

Здесь необходимо уяснить, что в поступательном движении культуры старые штампы преодолеваются в творческих формах ремесел, искусства, науки, техники, большого спорта. При этом важно понять, что, по-своему, человек может исхитряться не только с активной, но и с пассивной стороны. Примером тому служат аскетизм и праздность. Та праздность, о которой с таким уважением отозвался А.С. Пушкин: «Вольность праздная, подруга размышлений». Та созерцательная праздность, которую воспел великий русский писатель А.И. Гончаров в образе Обломова, противопоставив душевный мир своего героя голому прагматизму Штольца. Гениальный писатель обнажил страшную извечную дилемму души и расчётливого рассудка, удивительно верно отразил противоречивый характер развития самого человеческого духа. Кинорежиссёр Н.С. Михалков в фильме «Несколько дней из жизни И.И. Обломова» (1979) по-своему талантливо обострил и противопоставил такие явления, как «обломовщина» и «штольцовщина».

Праздность и созерцательность позволили, а скорее, подтолкнули состоятельных людей (рабовладельцев) Древней Греции обратиться к философии, наукам и искусствам. Именно праздность явилась причиной возникновения целой индустрии развлечений, начиная с шахмат и других настольных игр, и кончая спортом и туризмом. Сегодня индустрия отдыха и развлечений является неотъемлемой частью человеческой культуры, в наше время доступной в той или иной степени почти всем слоям общества.

Пресыщенный обречён на страдания от жажды по новизне также, как неимущий страдает порой от отсутствия элементарных вещей. А.И. Герцен в первом томе «Былое и думы» признаётся в своём сомнении относительно того, что принесло ему как личности больше, – труд и бесконечно усердные занятия, или же праздность дружеских пирушек, во время которых можно было всю ночь напролёт философствовать, мечтать, фантазировать. И, хотя в другом месте Герцен справедливо замечает, что нельзя людей освобождать в наружной жизни больше, чем они освобождены изнутри, (что вполне разделял и великий Ф.М. Достоевский), нам всё же понятно, что человеческий дух формируется не столько в труде, который является скорее принудительной формой активности, сколько в деятельности, которая должна пониматься широко и глобально, в деятельности, которая, конечно, должна включать в себя труд как основной и необходимый составной элемент, но в которой должны учитываться присущие ей активная и пассивная стороны.

Если взять чисто философский аспект проблемы, то окажется, что марксистский тезис, утверждающий, что «труд создал человека», весьма условен и требует дальнейшей разработки. Такие попытки, конечно, предпринимались. В частности, в работе крупного русского советского историка и философа Б.Ф. Поршнева «О начале человеческой истории», в которой автор заострил внимание на вопросах происхождения человека, проблеме возникновения осознанных, осмысленных форм собственно человеческого труда, утверждается, что: «… главная логическая задача состоит как раз не в том, чтобы найти то или иное отличие человека от животного, а в том, чтобы объяснить его возникновение. Сказать, что оно (человечество, В.Т.) «постепенно возникло», – значит, ничего не сказать, а увильнуть. Сказать, что оно возникло «сразу», «с самого начала», – значит, отослать к понятию начала. В последнем случае изготовление орудий оказывается лишь симптомом, или, атрибутом «начала». Но наука повелительно требует ответа на другой вопрос: Почему?..

…почему, почему, почему, вопиет наука, человек научился мыслить, или изготовлять орудия, или трудиться?».[19]

Вопрос, действительно, не праздный для науки, что же способствовало переходу зачаточных форм инстинктивного труда, которые свойственны и многим животным, (строительство гнёзд у птиц, плотин у бобров, сот у пчёл и т. д.) в разнообразные формы человеческой деятельности.