Экстремальные услуги

— Кажется, ты уже умираешь и не успеешь узнать, как я оказывался на месте ликвидации, одновременно находясь на глазах у множества свидетелей, а ведь это весьма любопытная и поучительная история. И еще ты не узнаешь, каким надругательствам подверглись перед смертью твои сестры и кузины. Впрочем, при наличии некоторого воображения ты можешь представить, как это было, — ведь мы всего лишь повторили небольшую часть того, что вы делали с ангмарскими заложницами… И знаешь, большинство участников той оргии живы до сих пор, и ты мог бы им отомстить. Но теперь уже, конечно, не сможешь…

Он дико воет, а я неторопливо встаю и направляюсь к выходу, сказав на прощание:

— Мне искренне жаль, что ты не узнаешь столько подробностей. Поверь, я буду рыдать по этому поводу такими большими слезами, каких не проливал ни один даже самый голодный аллигатор.

Слышу звук за спиной — это падает несостоявшийся премьер-министр Монтеплато. Слышу хрип — это агония.

Все нормально. Охотник за головами Уран выполнил задание на «отлично».

8. «Я вам нужен…»

Омар Сипягин украдкой бросает на меня виноватые взгляды. Наверное, думает, что я сержусь на него из-за Брониславы. Не сержусь, даже легкая обида успела рассосаться. Такова жизнь — нельзя иметь всего, и с этим я давно смирился.

Мы готовимся к погружению. Наш лагерь разбит на безымянной луне столь же безымянной планеты, в небе которой светят звезды Зеленой Пирамиды. Вблизи они вовсе не зеленые, но название уже дано, и никто его отменять не будет.

В обзорное окно видно, Как над луной тормозит новый корабль и сбрасывает десантный модуль, который садится на свободную площадку в километре от нашего бункера. К шлюзу посадочного аппарата присоединяют прозрачную кишку переходника, и несколько фигур спешат к жилому бункеру длинными, как это бывает при слабой гравитации, шагами, более похожими на полет.

— Па, кто-то прилетел, — сообщает Миранда.

— Не отвлекайся, строго отвечаю я. — Здесь военная база, постоянно кто-то прилетает… Слушайте внимательно, на месте объяснять будет поздно.

В сегодняшний рейд, кроме нас с Омаром, идут мои дети. Нам предстоит проложить ЧД-канал в обход территории Драй — к планетам расы, которую мы условно называем квазигуманоидными саблезубыми рептилиями Попутно я намерен завершить операцию, о которой совершенно забыл, что может оказаться непростительной оплошностью.

Омар, Миранда и Гай-Юлий внимательно слушают, но им, как мне кажется, нелегко поверить столь извращенным новостям Я стараюсь растолковать подоходчивее, чтобы они прониклись чувством ответственности и поняли: все это возможно.

Инструктаж почти завершен, когда в отсек врывается разъяренный Джузеппе Накамура. Забыв поздороваться, полковник свирепо рычит:

— Нам надо серьезно поговорить!

— О чем речь… — Я развожу руками. — Ребятишки, отправляйтесь на корабль Я скоро присоединюсь к вам.

— Сомневаюсь, что присоединишься, — шипит Джузеппе и, когда мы остаемся вдвоем, делает разоблачительное заявление: — Мы записали твой разговор с Аль-Зумрудом.

— Кто бы сомневался. Надеюсь, ты получил наслаждение, просмотрев запись этого шоу?

— У тебя хватает наглости шутить? У тебя, который ликвидировал важного свидетеля!

— Сначала докажи, что я кого-то убил. Он возмущения полковник багровеет, наивно надеясь испепелить меня взглядом. Потом переходит к угрозам:

— Ты будешь наказан. Не надейся на дружбу с Фаттахом и членство в Высшем Резерве.

— Почему-то я сомневаюсь, что наказание будет строгим, а гнев властей — долгим. — Я говорю это совершенно искренне. — В скором времени вам снова понадобится надежный человек, умеющий оказывать экстремальные услуги.

Джузеппе пыхтит, пытаясь побороть негодование. Я понимаю его, но и он наверняка понимает меня. Я сделал то, что должен был сделать, пусть даже кто-то способен осудить мой поступок по каким-то суровым канонам высшей нравственности, В конце концов мораль придумали люди, и я имею полное право по-своему трактовать этические законы.

Ну, если ему не надоело, я могу продолжить скучную игру в соблюдение норм порядочности. Делаю большие глаза и произношу, самым ханжеским образом прикидываясь оскорбленным:

— Дорогой мой, прекрати странные разговоры, будто я кого-то убил. Как ты понимешь, это гнусный навет. Я знал, что мой сопланетник скоро умрет, поэтому заглянул в тюрягу, чтобы скрасить последний час его жизни. Или последний час смерти — как тебе будет угодно. Ведь что такое жизнь человеческая? Затянувшаяся на десятилетия агония — не более того. Всего лишь тусклая точка, ненадолго сверкнувшая в вечном мраке Вселенной.

Пропустив мимо ушей философский финал моей тирады, полковник Накамура свирепо вскрикивает:

— Ах, значит, ты все же знал, что он умрет?!

— Конечно. — Развожу руками и делаю унылую физиономию. — Там, на Ульсе, когда расследовали загадочную смерть Упыря, я взял образцы крови у всех, кто был в радиусе километра от места этого радостного события. Анализ показал, что бедняга Хаджи Альфонс страдает смертельным недугом и умрет в такой-то день и час…