Экстренный контакт

— Хм... — Я щипаю себя за переносицу. — Никак.

Ее улыбка сползает.

— О, нет. Что происходит?

— Ну... это долгая история.

— Но скоро ты сможешь рассказать мне ее лично, верно? — поддразнивающе спрашивает она, ее улыбка вернулась, хотя и не такая яркая.

— Ло. Мне очень жаль. Я все еще в Буффало и опоздал на последний ночной поезд.

— Том. — Это скорее выдох, чем что-либо еще.

— Я знаю.

— Но ты ведь все равно будешь здесь. В канун Рождества?

— Я буду там, — говорю я с большей уверенностью, чем чувствую. — Клянусь тебе. Пусть это будет не совсем канун, но я буду там.

Я кладу руку на кольцо в сумке. Чтобы сделать предложение.

Почему это слово кажется таким хрупким?

Лоло заправляет волосы за ухо.

— Хорошо. Ладно. Но... как?

Мой взгляд скользит по залу к Кэтрин, которая ходит от пустующей стойки проката автомобилей к следующей стойке проката, роясь там, где ее совершенно не должно быть, словно надеясь найти запасной комплект ключей, который оставили сотрудники.

На мгновение я радуюсь, что мне досталась именно Кэтрин. Она не только быстро соображает в кризисной ситуации, но и откровенно пренебрегает правилами, социальными нормами и всем, что стоит на ее пути.

Если кто и может найти решение, так это она.

Иронично, учитывая, что она же и есть проблема.

— Я работаю над этим, — говорю я Лоло, стараясь не привлекать излишнего внимания к своей попутчице. Вряд ли Ло нуждается в напоминании.

— Так... что случилось? — спрашивает Лоло, и мне кажется, что я слышу недосказанность в конце.

Кэтрин случилась.

— Мы опоздали на поезд, — говорю я вместо этого.

Лоло на долю секунды прищуривает глаза, хотя я не знаю, из-за чего: из-за того, что я употребил слово «мы», или из-за подозрения, что я упускаю важные детали.

Затем черты ее лица разглаживаются, как будто она намеренно решила оставить все как есть, и я пытаюсь вспомнить, что именно это мне в ней и нравится. Я люблю в ней — быстро поправляю я. В отличие от Кэтрин, которой приходится приводить неопровержимые аргументы каждый раз, когда у нее есть свое мнение по поводу чего-либо — а это происходит всегда, — Лоло предпочитает оставить все как есть, если это вызывает трения.

— Ладно, значит, поезда нет. Из Буффало вылетают какие-нибудь самолеты? Учитывая шторм.

— Нам не очень повезло. Но мы рассматриваем возможность взять машину напрокат! — Каким-то образом мне удается сказать это с абсолютным оптимизмом, как будто я не упускаю довольно важную деталь, что прокатных машин нет.

— Машина напрокат? Разве это не займет еще больше времени, чем поезд?

Да.

— У меня не так много вариантов, милая, — мягко говорю я. — Этот шторм внес хаос в и без того напряженное время поездок.

Она слегка смеется и проводит пальцами по своим светлым волосам.

— А ведь «Самолётом, поездом, машиной» был одним из моих любимых фильмов в детстве. Теперь я никогда не буду смотреть его так же, как раньше.

Я смеюсь, потому что до этого момента у меня не было свободной минуты, чтобы подумать о сходстве между моим путешествием и путешествием Стива Мартина. Очевидно, что в этой ситуации я — Нил Пейдж, часть дуэта, которая застряла с нежеланным человеком.

Оглядываюсь на Кэтрин, которая разговаривает с парой двадцати с небольшим лет с огромными рюкзаками. У одного из них татуировка на шее, а на зимней куртке другого — узор в виде паутины. Надеюсь, она не спрашивает у них совета.

Кэтрин смотрит в мою сторону и, точно так же, как в аэропорту, когда я разговаривал с Лоло, нетерпеливо постукивает по часам, словно это я задерживаю нас.

Поразмыслив, я понимаю, что ошибаюсь в сравнении с фильмом, потому что Кэтрин — полная противоположность веселому Джону Кэнди, насколько это вообще возможно.

— Том? — спрашивает Лоло.

Я снова смотрю на экран своего телефона.

Она прикусывает губу.

— Ты ведь будешь здесь, да?

— Я буду там, — говорю я.

— Ты уже говорил это. — Она на мгновение закрывает глаза, а затем открывает их с нежной улыбкой. — Я буду честной. Для меня это странно, и я не против того, чтобы меня немного успокоили.

— Я клянусь, что доберусь...

— Не об этом, — перебивает она. — О... — Она вздыхает. — Ты путешествуешь со своей бывшей женой, Том. Ты можешь просто... ну, знаешь. Сказать, что она вся в бородавках? Напомнить мне обо всех причинах, по которым ты ненавидишь ее до глубины души?

Лоло говорит все это в шутливом тоне, но последний вопрос все равно выбивает из колеи.

Ненавижу Кэтрин?

Разве я когда-нибудь говорил это?

Мой желудок слегка сжимается, когда я понимаю, что, вероятно, говорил. Такие слова говорят новой девушке после того, как сообщают, что однажды уже пытались вступить в брак и потерпели неудачу. Я хотел заверить Лоло, что действительно гожусь для брака и что это Кэтрин невозможна.

Потому что, черт возьми, Кэтрин была невозможна. И сейчас это не изменилось.

Я бросаю взгляд туда, где она стоит, скрестив руки на груди, и смотрит на меня. В ее глазах снова вспыхивает нетерпение: «Ну, давай же!».

И почти улыбаюсь, потому что, если бы я ее ненавидел, никто не смог бы меня обвинить.