Эксцессия

– Исчезла, – пробормотала Ульвер себе под нос, наблюдая по нейрокружеву за событиями снаружи. – Вот досада. – Поглядев на птицу, она пояснила: – Эксцессия исчезла. Пропала, и все тут.

– Вот и славно, – ворчливо заметила птица.

– А «Серая зона» влетела в Решетку… – Ульвер осеклась и запросила сведения о Чурт Лайне. – Ах вот оно что… – протянула она, выяснив, что старый дрон остался на борту «Спального состава».

– Ну и фиг с ним, – сказала птица. – Псих – он и есть псих. А что поделывает его высочество?

– Кто?

– Да «Спальный состав», вот кто! Он не собирается со всем этим завязывать?

– Нет, он просто… стоит себе, и все.

– М-да, – пробормотала птица, – рано обрадовалась.

Ульвер продолжала смотреть на море, болтая ногами. Потом оглянулась на бледный выступ прозрачного купола:

– Интересно, чем они там заняты?

– Хочешь, я проверю? – оживилась птица.

– Нет. Сиди, где сидишь.

– Ага, – проворчала Грависойка. – Все подряд только и помыкают много…

– Тихо сиди! – прикрикнула Ульвер.

– Вот-вот…

– Заткнись, кому говорят!

12 Жизнь как жизнь

I

Пятерик нырнул за битком, промазал, грузно стукнулся о стену корта, отскочил и, опрокинувшись на спину, фыркал, хохотал и отдувался одновременно. Прежнечеловек Генархофен подплыл к нему, протянул щупальце и помог подняться.

– По-моему, пятнадцать – ноль, – смеясь, заявил Генархофен, сгреб чирикнувший биток на биту и перебросил Пятерику. – Твоя подача.

Пятерик тряхнул глазными стебельками:

– Ха! А человеком ты мне больше нравился!

II