Эктор де Сент-Эрмин. Часть первая

С этими словами человек в маске положил мешок с золотом справа от виноторговца, учтиво раскланялся с сидевшими за столом и вышел, оставив одних объятыми ужасом, а других — пораженными столь безумной смелостью.

В эту минуту Бонапарту доложили, что карета заложена.

Он поднялся из-за стола, велев Ролану расплатиться.

Ролан направился к хозяину гостиницы, а Бонапарт тем временем сел в карету.

Но в тот момент, когда Ролан уже намеревался присоединиться к своему спутнику, путь ему преградил Альфред де Баржоль.

— Извините, сударь, — сказал он, обращаясь к Ролану, — но у вас на языке было какое-то слово в мой адрес, которое так и не вышло из ваших уст; могу я узнать причину подобной сдержанности?

— Ах, сударь, — ответил Ролан, — причина этой сдержанности заключается всего-навсего в том, что мой спутник дернул меня за полу сюртука, и, опасаясь вызвать его неудовольствие, я не стал называть вас мерзавцем, как намеревался.

— Но если вы намеревались оскорбить меня, сударь, могу я считать оскорбление нанесенным?

— Если это может доставить вам удовольствие, сударь…

— Это доставляет мне удовольствие, поскольку дает мне возможность потребовать у вас удовлетворения.

— Сударь, — промолвил Ролан, — как вы можете видеть, мы с моим спутником очень торопимся, но я охотно задержусь на час, если вы полагаете, что часа будет достаточно для того, чтобы покончить с нашим делом.

— Часа будет достаточно, сударь.

Ролан поклонился и поспешил к почтовой карете.

— Ну что, — спросил Бонапарт, — ты дерешься?

— Я не мог поступить иначе, генерал, — ответил Ролан, — но противник кажется мне слабым, так что дело займет не более часа. Как только все будет закончено, я возьму лошадь и догоню вас, скорее всего, еще до Лиона.

Бонапарт пожал плечами.

— Сорвиголова, — сказал он, а затем, протянув ему руку, добавил:

— Постарайся хоть, чтобы тебя не убили, ты мне нужен в Париже.

— О, будьте покойны, генерал: между Балансом и Вьеном я дам о себе знать.

Бонапарт уехал.

За льё до Баланса он услышал топот мчавшейся во весь опор лошади и велел остановить карету.

— А, это ты, Ролан, — сказал он, — похоже, все прошло удачно?

— Великолепно, — сказал Ролан, расплачиваясь за лошадь.

— Вы дрались?

— Да, генерал.

— На чем?

— На пистолетах.

— И?..

— Я убил его, генерал.

Ролан сел рядом с Бонапартом, и почтовая карета во весь опор помчалась дальше.

IV СЫН МЕЛЬНИКА ИЗ КЕРЛЕАНО

Бонапарт нуждался в присутствии Ролана в Париже, поскольку тот должен был помочь ему осуществить переворот 18 брюмера. Когда переворот 18 брюмера состоялся, Бонапарту пришло на память то, что он услышал и собственными глазами увидел за общим обеденным столом в авиньонской гостинице. Он решил жестоко преследовать Соратников Иегу, и при первой же возможности пустил по их следу Ролана, наделив его неограниченными полномочиями.

В дальнейшем мы увидим, каким образом эта возможность представилась благодаря женщине, замыслившей осуществить собственную месть, узнаем, после какой страшной борьбы четверо главарей Соратников Иегу попали в его руки и как они умерли, до конца оставшись достойными своей славы.

Ролан вернулся в Париж победителем. Теперь речь шла не о том, чтобы захватить Кадудаля, ибо всем было ясно, что это невозможно, а о том, чтобы предпринять попытку привлечь его на сторону Республики.

Эту задачу Бонапарт опять-таки возложил на Ролана.

Ролан отправился в путь, навел справки в Нанте, двинулся по дороге на Ла-Рош-Бернар, а из Ла-Рош-Бернара, снова все обстоятельно там разузнав, направился в деревню Мюзийак.

Именно там, в самом деле, и находился Кадудаль.

Войдем же в эту деревню прежде Ролана, приблизимся к четвертой справа хижине, приникнем глазом к щели в ставне и заглянем внутрь.

Мы увидим человека в одежде зажиточного крестьянина из Морбиана. Однако ворот, петлицы сюртука и поля шляпы у него обшиты золотым галуном шириной в палец. На нем серого сукна сюртук с зеленым воротом; довершают его наряд широкие бретонские штаны в сборку и кожаные гетры чуть ниже колена.

На стул брошена сабля; на столе, под рукой, — пара пистолетов. К очагу прислонены два или три карабина, на стволах которых пляшут отблески яркого пламени.

Человек сидит у стола, на котором лежат пистолеты; лампа освещает его лицо и бумаги, которые он читает с глубочайшим вниманием. На вид ему лет тридцать; его открытое веселое лицо, обрамленное курчавыми белокурыми волосами, оживляют большие голубые глаза, и, когда он улыбается, взгляду открываются два ряда белоснежных зубов, которых никогда не касались ни щипцы, ни щетка дантиста.

У него, подобно Дюгеклену, земляком которого он является, большая круглая голова, и потому он известен не только под именем Жорж Кадудаль, но и как генерал Круглоголовый.

Жорж был сыном землепашца из прихода Керлеано. Он только-только успел получить основательное образование в коллеже Ванна, когда в Вандее раздались первые призывы к роялистскому восстанию. Услышав эти призывы, Кадудаль собрал своих товарищей по охоте и развлечениям, во главе их переправился через Луару и предложил свои услуги Стоффле.