Экватор

На секунду Дэвид представил себе отставку Луиша-Бернарду с поста губернатора и то, как он садится на корабль обратно в Лиссабон. Будет только легче… И правда, такая свобода и, может, даже такой соблазн у него есть. Тогда Дэвид представил, что они с Энн остаются одни на этом острове, потом им приходится смириться с той личностью, которую пришлют на замену Луишу-Бернарду — какого-нибудь колониального карьериста, грубого и неприятного на вид, с которым они будут постоянно конфликтовать, а уж об общении и взаимных визитах и говорить не приходится. Прошел всего месяц с их приезда на остров, и Луиш-Бернарду стал для них с Энн настоящим спасательным кругом, островком посреди острова. Он знает, что это чувство, скорее всего, взаимно, но только вот он здесь находится в наказание, конец которого наступит тогда, когда кто-то так решит. Луиш-Бернарду же здесь узник собственной гордости или чувства долга, миссии, которая закончится лишь в тот момент, когда он осознает ее невыполнимой.

Они прибыли к резиденции консула. Энн, услышав топот лошадей, вышла на порог встретить их. В руке она держала газовый фонарь, на ней было темно-розовое платье с глубоким декольте. На загорелой коже виднелись мелкие капельки пота, проступившего от высокой влажности. Улыбнувшись, она поприветствовала Луиша-Бернарду:

— Ну, что, Луиш, вы по-прежнему служите мальчиком-проводником для моего мужа?

— Да нет, Энн, он и без меня не потеряется. Просто иногда мы составляем друг другу компанию. Думаю, скорее, это он меня сопровождает… — он посмотрел на Дэвида, примиряюще улыбаясь, — чтобы я не сбился с прямого пути.

— Гм, слышу в этом явный подтекст. Продолжение мужского разговора.

— Мужского разговора, однако совсем не о женщинах, — вставил Дэвид. — Сдается мне, что единственная женщина в радиусе пятисот морских миль отсюда, о которой мужчины могли бы разговаривать, — это ты, моя дорогая супруга.

— Что ж, тогда надеюсь, что не стану темой ваших бесед.

Луиш-Бернарду театрально раскланялся:

— Это было бы неинтересно, Энн: одни похвалы и восхищения, слишком однообразно.

Она ответила на поклон, чуть комично склонив голову, благодаря его за комплимент.

— Итак, Луиш, может, вы останетесь с нами поужинать? — спросил Дэвид, направившись к дому, слегка обнимая Энн за плечи.

— Благодарю, Дэвид, но мне нужно домой, чтобы просмотреть сегодняшнюю почту. Кто знает, может у Лиссабона есть для меня сенсационные новости?!

— Ну, тогда заезжайте пропустить стаканчик после ужина, — предложила Энн.

— Посмотрю, если быстро освобожусь и еще буду в состоянии…

* * *

— Послушайте, сеньор Жерману, я повторяю и хочу, чтобы это было для вас предельно ясно. — Луиш-Бернарду сидел за рабочим столом в своей приемной, задрав ноги на стол и уложив их на кипу бумаг, ожидавших его рассмотрения и подписи. — Меньше чем через два года начнутся первые обновления трудовых соглашений, и на этот раз дела будут вестись по-серьезному.

— По-серьезному — это как, сеньор губернатор?

— Не делайте вид, что вы не понимаете, Жерману. Вы прекрасно понимаете, что означает перезаключение контрактов, так же, как и то, что является обыкновенной клоунадой.

— То есть, сеньор губернатор полагает, что клоунада — это как раз то, что делалось до сих пор?

— Если вам угодно знать мое искреннее мнение, то да. И такое больше не повторится.

— Тогда как же Ваше Превосходительство предлагает поступить?

— Так вот, я вам говорю: каждый перезаключенный контракт должен лежать здесь, на моем столе. И не только с подписью или отпечатками пальцев работника, но и с подписями двух свидетелей, которые умеют читать и писать, и которые не работают на этих вырубках. А свидетели, в том числе и вы, должны будут, поклявшись, подтвердить, что работнику объяснили, а он прекрасно понял, что у него есть право не возобновлять контракт, полностью получить в Фонде репатриации причитающийся ему депозит на его имя, а также быть отправленным к себе на родину за счет его работодателя. Все, что не поступит ко мне с соблюдением перечисленных условий, я аннулирую и распоряжусь повторить всю процедуру подписания в моем присутствии. Вам понятно?

— Не знаю, есть ли у Вашего Превосходительства для этого полномочия… — Жерману-Андре Валенте держался с виду невозмутимо, однако в уголках его губ прятался легкий признак охватывающего его гнева, а едва подрагивающие мышцы лица свидетельствовали о том, что он явно нервничает.

— Что вы знаете о моих полномочиях? Какое такое право вы имеете решать, какие полномочия у меня есть и каких нет? — В отличие от своего собеседника, Луиш-Бернарду не имел надобности скрывать да и не пытался как-либо замаскировать свое негодование, которое мгновенно отразилось в его голосе и на его лице.