Экватор. Черный цвет & Белый цвет

- Нет, - отказался журналист, придерживаясь данного слова.

- Андрей Иваныч! - сказал мне Сергей после недолгого молчания. - Это была замечательная высокобюджетна турпоездка. Денег потрачено уйма, а отснятых кассет нет. Я все их отдал Джимми.

- Я знаю, - заметил я, - но ты, Сережа, дурачок. Не потому, что отдал кассеты. А потому, что ноешь. Тебе радоваться надо, что остался живой. О пленках своих не жалей. Джимми они нужнее.

- Я радуюсь, Иваныч, радуюсь, - согласился Журавлев, но по в его словах никакой радости я не услышал.

- Андрей Иваныч! - внезапно попросил он. - Отдай ты мне этот паспорт колумбийский, а?

- Послушай, - говорю я ему, - а ты нудный мужик, Журавлев. Ну на кой хрен тебе этот паспорт, если у тебя нет кассет? Все, твое расследование закончено. А мое, возможно, только начинается. Не видать тебе больше паспорта.

- Отдай, Иваныч, а? Очень он мне нужен!

- Все, Сережа, разговор на эту тему окончен. И не зли меня больше. Вот тебе “гвоздик”, если хочешь.

Журавлев взял протянутый пакетик с джином и тут же недовольно швырнул его в море. Пакет незаметно исчез в темноте и тихо шлепнулся о волны. А вот сигару Журавлев принял благосклонно. Это была последняя у меня в коробке, и мы раскурили ее, передавая друг другу, как индейцы трубку мира.

В это время в Дубаи глубокая ночь уже подбиралась к рассвету. Темнокожая девушка-суданка неслышно соскользнула с седой груди Григория Петровича Кожуха и, даже не набросив на себя халат, быстро побежала в комнату, где на рабочем столе высился компьютер, все более для солидного вида, чем для пользы дела. Компьютером старик пользоваться не любил и все свои деловые записи вел на бумажках, которые неопрятно громоздились под монитором. Казалось, в этом ворохе бумаг никто не может разобраться. Но Петрович, напротив, хорошо ориентировался в том, что было написано на измятых разноцветных листках.

Девушка-суданка тоже на удивление неплохо разбиралась в этой макулатуре. Для начала она включила небольшой светильник с лампой направленного света и взяла тонкий карандаш. Она моментально выбирала из этой горы нужные бумажки и тут же переписывала содержимое на чистый листок. Писать она умела явно лучше, чем говорить. Время от времени она отрывалась от своего занятия и напряженно прислушивалась к ночным охам и вздохам старика. Но эти звуки, видимо, Петрович издавал каждую ночь. Суданка, успев изучить его привычки достаточно хорошо, поняла, что Кожух просыпаться не собирается. Закончив все дело за полчаса, она вышла из комнаты. Затем оделась. Взяла на кухне пакет с мусором. И, без единого скрипа и щелчка открыв дверь, побежала на улицу. Оттуда служанка вернулась очень быстро, а ровно через пять минут ее щека снова лежала на груди седовласого доверчивого менеджера.

ГЛАВА 43 - ЛИБЕРИЯ, ПОРТ МОНРОВИЯ

- Оружие разместим на палубе, чтобы быстро от него избавиться при случае, - распоряжался Джонсон.

Волков согласно кивал головой. Они вдвоем обходили корабль, определяя места для нашего арсенала.

Утро нас с Сергеем застало на палубе. Я дремал, а Журавлев продолжал трястись от озноба. Похмелье никак не хотело проходить. Мики все еще спала в капитанской каюте. Рабочие не спеша просыпались. Уничтожив несколько упаковок “гвоздей”, они улеглись, кто на палубе, а кто, спустившись по трапу на причал, на деревянных ящиках, покрытых старым брезентом. Где провел ночь Суа Джонсон, не знал никто. Под самое утро он как-то незаметно завел автомобиль и уехал из порта. А когда вернулся, в кабине его “пикапа” сидел хозяин “Мезени” Гриша Волков. А кузов машины снова был завален грузом. И этот груз мог в зависимости от обстоятельств то ли спасти нам жизнь, а то ли наоборот, создать проблемы. Разгружать “пикап” Джонсон стал самостоятельно, даже не попросив рабочих о помощи. Ему помогал только Волков. Я хотел было подключиться, но Джонсон тихонько отодвинул меня рукой, мол, не мешай, сами справимся. Я никогда не видел Волкова с оружием в руках, а тут не удержался от смеха: моряк, увешанный “калашниковым”, поднимался на борт, держа при этом автоматы за стволы так, словно собирался отмахиваться от врагов деревянными прикладами.

- Возьми за цевье, Гриша, так будет удобнее, - посоветовал я ему по доброте душевной, но тот в ответ по-волчьи зыркнул на меня, и я сразу замолчал. Все-таки, автоматы были у него, а не у меня. Джонсон схватился за ящик с патронами. Ему было очень тяжело, но о помощи Суа не попросил. Кряхтя, занес его на палубу и поставил в самом центре, под рубкой. Сильный мужик, ничего не скажешь.

- Суа, да ладно тебе! - я, должно быть, от уважения к его силе, снова перешел на “ты”. - Давай помогу!

Но Джонсон, не обращая на меня внимание, взялся за гранатометы. В кузове “пикапа” лежали два РПГ вместе с подсумками. Из каждого выглядывали зеленые головки зарядов. По два выстрела в каждом. Коммандо взял и сгреб их в охапку. Поднявшись на “Мезень”, он положил один гранатомет на носу, а другой на корме.