Экватор рядом

Габри влюблен в землю, в природу. Его мечта — обзавестись собственным хозяйством, наплодить с Фантэ побольше детишек. Гизау часто тоскует по Аддис-Абебе, видит себя за рулем столичного такси. У Гаврюши никогда не было возможности учиться, а Гизау с помощью дяди-полицейского дотянул в столице до шестого класса. Получается по эфиопской пословице «Глаз леопарда устремлен на козу, глаз козы — на лозу».

Но есть в них и общее. Это трогательная до слез, искренняя привязанность к нам, советским людям.

Почему? Постараюсь объяснить. Никогда и никто в Бахар-Даре не видел и не слышал, чтобы иностранец здоровался с зэбаньей за руку, чтобы он ел с ним за одним столом, чтобы он говорил ему «пожалуйста» и «спасибо», чтобы он помогал ему готовить школьные уроки, копать, пилить, красить, чтобы он научил его водить машину, чтобы он бесплатно лечил.

…Как-то поближе к окончанию строительства пошел слух, что нашу группу перебросят на берег Красного моря, на подготовительные работы по сооружению нефтеперерабатывающего завода в Ассабе. Габри и Гизау целый день ходили как в воду опущенные. Вечером они велели своим женам немедленно собираться в далекий путь. Когда на следующий день мы услышали их сдержанный, суровый рапорт о готовности к тысячекилометровому путешествию в неведомый знойный ассабский край, Юрий Сергеевич не выдержал и по очереди чмокнул обоих в курчавые макушки, а наши женщины всплакнули.

Не побывав здесь, трудно понять, что значит для ставшего на ноги эфиопского парня, обросшего семьей, домом, водительскими документами и гарантированной зарплатой в 100–120 долларов (а все это они приобрели к концу нашего пребывания в Бахар-Даре), отказаться от всех этих взлелеянных в мечтах благ и вдруг ехать в неизвестность из ставшего для них родным Бахар-Дара.

ПОМЕНЬШЕ ТАКОЙ ЭКЗОТИКИ

Как-то из нашего маленького «подсобного хозяйства» стали исчезать куры. Когда пропал наш веселый Тузик, мы не на шутку растерялись. Гаврюша и Гизя рассказывали, что при их приближении к гаражу в кустах слышался страшный треск и что-то огромное стремительно скатывалось вниз, в папирусное болото. Атмосфера беспокойства и мистики сгущалась. По совету Габри пригласили сторожа с соседней кофейной плантации. Звали его Айлю. Показав на свое искривленное колено и изуродованную кисть руки, он произнес кратко и категорически:

— Зэнду.

«Зэнду» — значит питон. Всем стало очень «весело».

Сторож-калека провел на нашем участке всю ночь. Наутро нас разбудили крики Гизау:

— Мистер, мадам! Зэнду, зэнду!

Кинулись к сетчатой ограде, отделяющей участок от болота. Внизу, под невысоким обрывом, в густой тине свернулся лоснящимися кольцами огромный питон, поглаживая своей ромбической головкой очередную жертву — бездомную уличную собаку.

Не знаю, как другие, а эфиопские удавы нападают на животных «хвостом вперед». Мощным ударом хвоста они ломают своей жертве хребет и, молниеносно обвив ее двумя-тремя кольцами, колесом скатываются в трясину или какую-нибудь яму — это нам разъяснили наши приятели-эфиопы попозже, а пока мы с ужасом и отвращением смотрели на мерзкого разбойника. Ни крики, ни камни не испугали гигантскую змею. Время от времени питон приподнимал голову, и, казалось, бросал на нас презрительные взгляды, и еще туже сжимал труп бедной собаки.

Айлю послал мальчишек за винтовкой. Словно поняв его намерение, змея медленно, нехотя распуталась и, раздвигая высокие стебли папируса, уползла от своей добычи. Мы вопросительно посмотрели на сторожа.

— Сейчас придет, — кратко изрек Айлю.

Ему передали винтовку. Прошло минут десять. За это время бахардарцы успели нам рассказать, что этот угрюмый человек с кофейной плантации уже не раз встречался один на один с питонами, которых еще совсем недавно здесь было очень много. Сломанные колено и кисть руки — следы этих встреч. Мы невольно прониклись глубоким уважением к Айлю, которое сменилось чувством восхищения, когда действительно из папируса выполз зэнду, решивший, видимо, рискнуть ради добычи.

Едва питон приподнял голову, раздался выстрел. Серпами, привязанными к длинным шестам, Габри, Гизау и еще несколько парней вытащили раненое чудовище наверх и потащили его на недавно сооруженную волейбольную Площадку. И даже после того, как приехавшие, как всегда с опозданием, полицейские стали дружно колотить питона палками, он еще жил и бился в конвульсиях. Только через полчаса змея затихла, свернувшись огромной буквой «С» у волейбольного столба. Техник-итальянец, прораб со стройки, с опаской подошел к зэнду и вытащил рулетку: 5 метров 40 сантиметров! Мы от всей пуши благодарили Айлю за избавление от опасного гостя. Закинув винтовку за плечо, сторож впервые улыбнулся.

ПОЙДЕМ ПО ГЛАВНОЙ УЛИЦЕ