Эквиполь инженера Шилина

Не прошло недели, и вот, он едет в аэропорт, чтобы лететь в Москву, где его встретит новая начальница. А в кармане у него – паспорт в красивой кожаной обложке с кармашками. В одном из кармашков лежит листочек бумаги, который дал ему Куратор, с телефоном живущего в Москве верного Организации курда. В другом кармашке – листочек, на котором рукой дяди Мамеда написано: «Борис Шилин». И адрес с номером телефона…

2.

На своё новое приобретение Камилла Гомес смотрела без особого восторга. Нескольких вопросов хватило, чтобы понять: молодой… глупый. Романтик революции. Ну, что глупый, не страшно – поумнеет. Что необразованный, даже хорошо: она знала, чем меньше у человека общей культуры, тем надёжнее он как технический специалист. А вот то, что романтик – плохо. Так и жди от него каких-нибудь идиотизмов ради внешнего эффекта. Хоть она и старше него лишь на несколько лет, но уже прошла тот этап, когда взрыв никчемного кафе представляется важной р-р-революционной акцией, а серьёзный анализ экономической ситуации – зряшной потерей времени.

Но других-то нет.

Это проблема параметра подбора кадров. Создавай она обычный, государственный или коммерческий, информационно-аналитический центр, таким параметром была бы квалификация специалистов. Играя уровнем зарплаты, она могла бы привлечь спецов любого качества. Но дело-то в том, что ей нужны только те из них, которые целью жизни видят борьбу с империализмом. А подобные сведения люди не пишут в резюме. И она тоже не может дать в газете объявление: требуются, дескать, подпольщики.

Потому и приходится собирать специалистов с бору по сосенке, убеждая родственные группы, разбросанные по всему миру, что она всего-навсего желает быть им полезной, чтоб через её посредство они могли обмениваться информацией, кадрами, техникой… Оказывать влияние через сеть Интернет. Хотя кто-кто, а она-то знает, что создаёт мощную руководящую структуру. А они подсовывают ей вот таких Богумилов. Молодых и глупых.

Они беседовали, сидя в машине, припаркованной возле московского аэропорта «Шереметьево».

– Пока будешь звать меня донна Роза, – сказала она и, показав на водителя, добавила: – А это мой муж, сеньор Айвен. По-английски он говорит плохо, но, судя по твоему английскому, вы двое друг друга поймёте.

– Слушаюсь, госпожа донна Роза, – мгновенно отозвался юнец. – Очень приятно, сеньор Айвен.

Тут сеньор Айвен впервые заговорил, причём на непонятном Богумилу Славкову языке.

– Дорогая, – сказал он по-испански. – Должен тебе сказать, что наш новый друг такой же болгарин, как я мексиканец.

Слово «болгарин» Богумил понял, и поёжился. Хоть он и согласился стать болгарином, но всё же не очень понимал, почему Куратор выбрал для него эту национальность. Ему в голову не могло придти, что у могущественной, всемирно известной Организации, которой он служил, просто не было ни одного «чистого» паспорта, кроме паспорта утонувшего болгарина Богумила Славкова.

3.

…Выкупить у неё её долю в моей квартире! Совсем Настька спятила. «Раз ты не хочешь учитывать мои интересы и сдавать нашу квартиру…» Интересно, эти идеи она сама генерирует, или Толян подсказывает? Нет, на Толяна не похоже. Он хоть и бабуин изрядный, но со своим каким-то кодексом чести, которого мне не понять никогда. А вот, сколько он мне платит за фары, щётки, фильтры и прочий железный ливер, которым я его снабжаю, тратя драгоценное время на просиживание штанов во всяких европейских кустах, он ей, конечно, сказал. И её жаба задушила: сожитель отдаёт деньги мужу, хотя, по её понятиям, оба должны отдавать ей. Как она сказала-то? «Мы дали тебе работу, и ты должен быть благодарен».

Об этом размышлял Боб, садясь у Выхина в маршрутку, чтобы ехать к Лавру Фёдоровичу Гроховецкому в его Люберцы.

Он позвонил старику с утра, а Гроховецкий разволновался отчего-то, просил сегодня же заехать, «если вам, голубчик, несложно». Чего сложного? Одна пересадка в метро… Боб немедленно и поехал, тем более что хотел обсудить с учёным проблему «скачков» массы при движении в магнитном поле Земли.

К чудачествам старика Боб давно привык, но на этот раз тот превзошёл самого себя. Впустив Боба в квартиру и усадив в кресло, заскрипел:

– Когда вы позвонили, я как раз перебирал в памяти всех, кого помню живым в этом мире, и думал о вас. Хотелось понять, не забыл ли я кого, потому вас и позвал.

– Буду рад, если чем смогу…

– Это очень важно. Потому что вероятностей много, а реальность одна. Если какие-то детали сейчас пропадут, то неизвестно, как в дальнейшем склеится. Понимаете, голубчик?

– Нет.

Лавр Фёдорович как-то увял.

– Не обращайте внимания, – сказал он. – Я очень стар. Живу, живу… И знаю то, о чём обычные люди даже не догадываются. Для примера: слышали ли вы когда-нибудь про поэта Пушкина?

– «Когда не в шутку занемог», – простонал Боб. Было похоже на то, что проблемы эквиполя обсуждать не придётся.

– А, так вы его знаете?!

– Угу, – ответил Боб, начиная скучать.