Эквиполь инженера Шилина

По Шилину нарыли какую-то чепуху: за ним числится автомобиль «Москвич» М-401, гос. номер ММК 14—44. Техосмотра не проходил со времён царя Косаря, где находится неизвестно, а скорее всего сгнил давно в каком-нибудь овраге. В общем, с одной стороны, было бы правильным пойти к генералу и поискать с ним консенсуса: подсунуть Фрумкину другую туфту, вместо дельца об отравленной водке. С другой стороны, не привык Черняк проигрывать. Он если за что брался, то делал до упора.

Поэтому он свои сомнения переборол. Решил: подождём, пока закончится отпуск у фигуранта. А до этого кое-что успеем. И вызвал Бейлина:

– Лёня, займись женой Шилина. Развёлся он, или нет, а она на его площади прописана, и должна где-то работать. Найди её.

2.

Журналист, а по совместительству агент стратегического влияния (или наоборот?) Джон Фрумкин был человеком уравновешенным. Если случались проколы, он не мучился переживаниями, а просто работал, чтобы поправить дело. Что толку заниматься самокопанием и корить себя: «Почему я не отнёсся внимательнее к Борису Шилину?» И так понятно, почему. В Америке если человек инженер, то он и похож на инженера. А у этих дикарей с виду колхозник может оказаться академиком. Разве можно в таких условиях делать логические выводы?..

Убедившись, что из деревни Шилин уехал, Джон дал надёжному русскому пиратский CD с адресами и телефонами всей Москвы, и велел ему искать среди Шилиных адрес и телефон того единственного Бориса Дмитриевича, который работает в ИКП. А сам отправился в ИКП лично.

О том, кто такой Шилин, Джону сообщили через три дня после его отъезда из деревни, в которой он изучал ведьму на метле. Тогда он запрашивал о нём Пентагон, и данных на этого колхозника у армейских не оказалось. Но они по установленному порядку запросили ЦРУ, откуда пришёл ответ: Шилин Б.Д., 1970 года рождения, сотрудник Института космических проблем, заслуженный изобретатель РФ.

В былые тоталитарные времена, чтобы узнать, кто работает в том или ином «закрытом» советском институте, ребятам из ЦРУ приходилось сильно напрягаться. Внедрять кого-то в этот институт, или вербовать для выполнения этой работы человечка, или устанавливать скрытые камеры. А потом выяснять: кого это мы нафотографировали. Как зовут, где живёт… Чем дышит… Согласится ли продать Родину за грампластинку «Abby Road» группы «The Beatles» …

Одна операция стала классической, хотя пятерых посольских выслали из СССР. Срочно требовались данные на сотрудников абсолютно секретного ядерного института. Что делать? Времени на стандартную разработку не было. Тогда к проходной послали машину с дипломатическими флажками (спецслужбы СССР не имели права такую машину задерживать), в которой сидело несколько оперативников. Они в темпе засняли всю очередь стоявших за пропусками и с визгом шин умчались прочь. В Союзе получить пропуск, чтобы пройти к собственному рабочему месту – это была длительная процедура, очереди собирались громадные. Джону Фрумкину довелось видеть фотографии из той картотеки: у всех сотрудников ядерного НИИ были вытаращенные глаза и отвисшие челюсти – а как же, узрели живых американцев!

К концу перестройки, и особенно с началом демократизации работать стало легче. Ребята из ЦРУ запрашивали и запросто получали у русских любые данные на любых сотрудников самых наисекретнейших институтов. А то и организовывали покупку института якобы независимой коммерческой фирмой. Они, конечно, не светили одиозную аббревиатуру своей конторы, а прикидывались межправительственной комиссией по разоружению, но все всё понимали.

В те-то годы и попал в их списки Шилин Б.Д.

Теперь, как известно всему миру, Россию опять потянуло к тоталитаризму. Джон Фрумкин, приехав утром в Институт космических проблем, лишний раз убедился в этом, узрев у проходной изрядную толпу людей, томящихся в ожидании пропуска. Его заграничные удостоверения тётку-вахтёршу напугали до ужаса, и она включила сирену. Прибежали вооружённые мужчины, завели Джона в комнату с табличкой «Оформление пропусков» на двери. В комнате этой были намертво привинчены не только столы и стулья к полу, но и авторучки к столам. Джону устроили ему допрос.

Он веселился от души.

– Парни, – сказал он им, – я не шпион, я корреспондент журнала «World’s geography». Хочу побеседовать с учёными.

– Не положено, – ответили ему.

– А с начальством?

– Не положено.

– А что положено?

Джон вспомнил, с какими трудами, даже зная русский язык (его предки были выходцами из России) и имея солидную языковую практику, научился он понимать это слово: «положено». У них тут и бумаги на стол «положены», и еда в тарелку «положена», и встретиться с кем-нибудь, и сделать что-то – или «положено», или «не положено».

– Без пропуска ничего не положено.

– Но мы же вместе работаем на МКС!

– Вот туда и обращайтесь.

– А вы хоть знаете, что такое МКС?

– Нам этого знать не положено.

– Это Международная космическая станция. Её обслуживают США и Россия совместно. Я пишу об этом статью. Мне надо встретиться с руководством вашего института.

– Пропуск вам выписан?

– Нет.

– Не положено.