Эквиполь инженера Шилина

Все – вот дураки-то! – все до одного живут, как им сужено. Читают гороскопы с утра: э-ээ, вот оно что мне сегодня предстоит, ц-ц-ц… Никуда не денешься, значит… И только он, Степанов, умом своим постиг, что если понимать правила, то можно приговор этот объехать…

Когда он был маленьким мальчиком… Ну, не совсем маленьким… Соображал уже, что к чему. Школу заканчивал, в общем. Тогда впервые попали ему в руки отпечатанные через фиолетовую копирку тексты с объяснениями астрологических правил и с гороскопами для разных знаков Зодиака. Это сейчас в каждом магазине такого рода книжек – тонны. А тогда Советская власть пыталась воспитать «нового человека», свободного от предрассудков, к числу которых относилась и астрология.

Из Степанова не получилось «нового человека», но и предрассудки он отбросил сразу, поставив дело на научную основу. Проблема была в том, что его жизненный гороскоп был никуда не годен. По всем параметрам Степанов должен был проигрывать в любой ситуации. К тому же в его гороскопе был отчего-то регрессный Марс.

Толчком к открытию стала история с Людмилой, его любовницей в молодые года, преподававшей марксистскую чепуху в Институте дружбы народов. Раскидывая однажды натальные карты своих знакомых, он обнаружил, что если имеет дело с коллективом, в котором все люди более сильного знака, чем его, или, наоборот, более слабого – но тоже все, то соответственно улучшаются показатели его собственной судьбы! Если же коллектив «смешанный», в котором есть и те, и другие, то судьба его степановская обходится с ним, со Степановым, кое-как. Иначе говоря, всякие мелочи, типа рекомендаций по цветовой гамме одежды, сфере деятельности и видов спорта, они и есть мелочи. Главное – окружение!

Вот в этом деле, в подборе коллектива, в котором предстоит жить и работать, мелочей нет. К примеру, Людмила была в его борьбе с судьбой идеальным позитивным партнёром, а её муж, командир дивизиона ГАИ, жутким негативным конкурентом. В дальнейшем всегда так и сходилось: если Степанов сам формировал своё окружение, то он обыгрывал судьбу, а если что-то срывалось, то уж тут она на нём отыгрывалась: била его, как хотела.

Найдя эту закономерность, Степанов немедленно развёлся со своею первой женой, на которой женился ещё при окончании института в ожидании распределения. Расчёты показали: не будет им вместе счастья. Ну, и чего тянуть? Долой негодную жену!.. Правда, с остальными жёнами у него тоже не было счастья.

Сегодня, несмотря на сырость, холод и бессонную ночь, Степанов чувствовал себя превосходно. Надвигающийся день сулил ему неслыханную удачу. И хотя ему и двоим прикомандированным курсантам сказали, что Шилин вряд ли вообще сюда явится, Степанов ждал его. Именно сегодня! По всем расчётам, от сегодняшней встречи с Шилиным (а уж его-то натальную карту Степанов составил первым делом) судьбина Степанова должна была выкинуть некое поразительное коленце! Что-то совершенно небывалое должно было произойти со Степановым. И вряд ли плохое, потому что хуже куда уже – а непременно очень хорошее.

Вот о чём мечтал Степанов ранним утром, запивая бутерброд молоком из пакетика – об окончательной удаче, после которой не будет у него больше неудач.

Метрах в ста левее его машины притаился в кустах джип двоих ребят с хитрыми рожами из ФСБ; их должны сменить в девять часов утра. Дальше в лесу была ещё одна машина, но её ведомственной принадлежности и режима смен он не знал. Прикомандированных курсантов, с которыми он сегодня спал в переменку в своём УАЗе, Степанов отправил в обход территории; и ему, и им было понятно, что обход этот никому не нужен, кроме самого Степанова, чтобы съесть бутерброды в тишине и спокойствии.

Он как раз, запрокинув голову, стряхивал в себя последние капли молока, когда прямо над ним из-за крон деревьев тихонечко выплыло ржавое днище древнего «Москвича». Пока он, бросив на пол картонку, вылезал из машины, послышались крики курсантов от дороги, а из леса бежали и двое фээсбешников, и ещё один тип непонятной ведомственной принадлежности, но в кожаном пальто и с пистолетом.

Степанов задрал голову, одновременно вслепую шаря в салоне рукой в поисках автомата. Машина над ним накренилась, слева высунулось лицо водителя. Он никуда не спешил, а просто озирал окрестности.

Наконец Степанов нащупал ремень автомата, вытянул его на волю и, крикнув мужику в кожане:

– По колёсам бей, по колёсам! – тут же сам влепил очередь в днище «Москвича».

– Хрен ли толку стрелять по колёсам, если он летит! – заорал парень из ФСБ, пытаясь перекричать грохот стрельбы.

– Я вертолёты вызвал! – вопил мужик в кожане. – Кончай пальбу!

Степанов самозабвенно садил в небо очередями, несмотря на то, что машина быстро поднималась. Убить Шилина он не боялся: тому на сегодня выпадала дальняя дорога и общение с валетами из казённого дома. Не иначе, в Москву повезём соколика. Задача была простая: испортить машину так, чтобы она приземлилась.

Попал? Не попал? Что это там такое… мелькает? Вжик, вжик, вжик – подарок, что ли, послала с неба судьба капитану Степанову?..