Экзамен-2 (СИ)

Потому что там вершилась казнь. Между столбами на верёвках был распят голый хаарши. И двое служителей в балахонах с накидками, очень похожие на наших инквизиторов, мазали ему живот чем-то, что зачёрпывали большими кисточками в ведре. Судя по морде привязанного, удовольствия он испытывал примерно столько же, сколько сидящий голой жопой на еже. Хотя я видел, что кисточки елозили по препуцию. У меня как будто перехватило горло. Так бывает во сне — и хочешь что-то сделать, а ничего не можешь. И не успеваешь. А эти, в капюшонах, спокойно так закончили своё дело… Отошли в сторонку… Хаарши вытянулся в путах вверх, закатил голову и сглотнул. А один из них зажёг факел! Казнимый откинулся назад и мелко задрожал всем телом, закрыв глаза. И тут этим факелом ему прямо в живот! Шерсть тут же занялась ярким дымным пламенем. От визга заложило уши. Я только моргнул от неожиданности, пытаясь понять, а не снится ли мне это всё? Эти, в капюшонах, махнули какими-то алебардами и разом рассекли верёвки. Горящий хаарши упал на живот и начал кататься, пытаясь загасить пламя, скуля и повизгивая. Через полминуты ему это удалось, и он так и лежал на животе, слабо вздрагивая и поскуливая. Все начали расходиться.

— Что это? — спросил я.

— Поехали, — непривычно сурово отозвалась Хашеп.

— Что это было? — снова спросил я, понуждая стардаа двинуться. Тот очень неохотно сделал первый шаг, и я инстинктивно сжал ноги посильнее. От чего скакун чуть не прыгнул вперёд.

— Это было наказание раба. Вот так у нас наказывают за особенно тяжёлые проступки. Следующей стадией будет хвост. А потом — шкура.

Я оглянулся через плечо. Никто не охранял наказанного, но и не плевали, не пинали. Вообще никак не реагировали. А у меня было состояние ударенного пыльным мешком по голове. Лёгкий шум и какое-то невосприятие реальности. Я все пытался представить, что это я там, и это меня так… Ой, во что же это я вляпываюсь?

К счастью, очень скоро мы остановились перед воротами в каменном заборе. Но я честно признаюсь, не сразу догадался, что это ворота. Только когда они открылись.

Хорошо живут жрецы! Это даже мне видно. Инопланетянину.

Да, некоторые нюансы заметны непривычному взгляду. Видно, что дом жреца является богатым, особенно по меркам этого бедного мира. А мир реально бедный! Так что я думаю, что захватывать его не стали не потому, что здесь какая-то супермощная защита, а просто «А что потом с ним делать?».

Нас встречали с почётом. То есть, ритуал заметен даже в чужих движениях. Вытянутые палкой хвосты, чёткие движения — и вот мы уже без всяких скакунов идём к дому.

А возле дома стоит жрец. И вот как это видно, а? На нём такое же двустворчатое облачение, как и на нас. Ни ростом, ни фактурой шерсти он не выделяется. Никаких тебе корон, тиар и прочих атрибутов. А видно — жрец. То ли манера держаться, то ли каменная неподвижность морды, как будто это чучело какое. Даже уши не шевелятся, к чему я уже привык. Выслушав приветствие Хашеп, он посмотрел на меня и вдруг сказал по-английски:

— Приветствую, чужой. Добро пожаловать в мой дом.

Как я уже говорил, английский я знаю достаточно неуверенно. Поэтому первая моя фраза была стандартной:

— Прошу прощения, мой английский очень бедный. Я плохо говорю на нём.

— Для меня он тоже не родной язык, — спокойно ответил жрец. — Но лучшего у нас нету. Будем терпеть.

И только после этого обратил внимание на дочь.

Внутренности дома описывать тоже нет смысла. Всё равно я точно не опишу, а общее впечатление очень простое. Дом и дом. Коридоры, комнаты, лестницы. Украшения на стенах. Древние светильники, масляные ещё. Правда, комната, нам выделенная, достаточно роскошная. А это… Эээ… простите… Это — кровати? Точнее, лежанки? В центре комнаты на ворсистом ковре лежали два… матрасика. Это, типа, для нас? Минимализм поражает! И если это — комнаты для знати, то как выглядит жилище бедняков?!

— Коля, сейчас нас пригласят обедать. Давай быстро доставай, что там у тебя есть. И будем изобретать.

— Что?

— Какое-нибудь блюдо, которое съедобно, красиво выглядит, и ты можешь его быстро приготовить прямо при папе.

Я принялся потрошить сумку. О заморочках хаарши на еде я был осведомлён. Но вот только готовясь к путешествию я собрал в основном то, что может долго храниться и легко транспортируется. А дальше мы с Хаш собирались понемножку попробовать на мне местную кухню, потому что некоторые её «воздушные замки» я пробовал и не отравился. Мы пару минут в четыре руки раскладывали мои богатства, пока Хаш не выбрала пачку «Доширака».

— Вот! На первый раз это сойдёт.

— Доширак? Но, милая, это же…

— Тссс! Никто не будет знать, что в вашем мире это дешёвая мелочь. Зато — аж целых пять компонент.

— Пять? — я пересчитал.

— А коробочка? В ней же всё мешается и крышкой закрывается, ты же так делал? А кипятка тебе принесут. Вот его и возьмёшь.

— И палочки?

— О, отлично! И палочки. Сейчас закажу, сделают. Тебе из любого дерева?

— Откуда я знаю, какое у вас дерево ядовитое?

— Хорошо, я поняла. Сделаю из майсаа. Ну-ка, дай посмотрю? Ладно, подожди, я быстро!