Экзамен

Она полувопросительно отозвалась, — Жека!

Сочтя формальности исчерпанными, руки приступили к детальному ощупыванию, начав, естественно с нежных девичьих грудок. Юля томно потянулась, Жека по инерции принялся целовать в шейку. Она потянула с него майку, — ты чего сразу не разделся?

— Вот я ещё по казарме без трусов не бегал! — смогли возразить остатки разумности. Она запустила пальчики именно в трусы, легко сжала, прошептала, — снимай!

От её прикосновения остатки разумности грохнулись в обморок. Просто немного стянуть казалось проявлением небрежного отношения к девушке, и с детства ещё бесило ощущение сползающих трусов с ослабевшей резинкой. Стащить их полностью оказалось не так просто. Жека упёрся лбом в изголовье вплотную с головкой Юли. Подтянул ноги в коленях по обеим сторонам от неё, приподнял зад и потащил трусы. Перенёс вес сначала на правую ногу, вытащил из трусов левую, а когда переносил вес на левое колено, в ячейке стало заметно светлее.

Со стороны по идее закрытой крышки светили фонариком. Кто-то сказал вполголоса, — само собой ананас. Вылезай.

Юля чуть толкнула его ладошками в плечи, прошептала, — спалились!

Жека пришёл к тому же выводу. Чмокнул её в щёчку, шепнул, — извини.

Пополз наружу голой задницей вперёд, трусы болтались на правой коленке и страшно раздражали. Едва вылез, из ячейки вылетела майка.

«— Вот так!?» — возмутилось его самолюбие, вздумалось девушку немного потроллить, он сказал в ячейку, — не моя.

Вылетела ещё одна майка, показались тонкие пальчики, отлепили жвачку, крышка закрылась. Жека про себя усмехнулся, — «кто-то будет делать зарядку топлесс».

Обратил взор к человеку с фонариком, узнал медика, буркнул, — фонарь-то погаси.

Док отвёл от него луч, Жека принялся натягивать трусы, майку.

— Как, по-твоему, мне спать совсем не надо? — вежливо спросил медицинский работник.

— А хрен тебя знает, чего тебя носит по ночам, — грубовато ответил Жека, нагнувшись за майкой Юли.

— Дежурство у меня. Система доложила, что не сработали две ячейки, пришлось идти, проверять, — виноватым тоном объяснил док.

— А! — сказал Жека, — а почему всё время ты дежуришь? Некому больше?

— Пока некому, — вздохнул доктор, — жду нового напарника, обещают, что скоро.

— Это… — улыбнулся Жека, — а почему «ананас»?

— Да старый сменщик был русский, рассказал как-то анекдот, там по-русски в конце фраза «а на нас смотрели две голые жопы», — печально вздохнул медик, — вот и называем такие случаи «ананас».

Медик повернулся к выходу из прохода, — ну давай уже по койкам.

Подошли к лестнице в Жекину ячейку, Жека спросил, — а куда сменщик делся, уволился?

— Кадет заколол после экзамена, — буркнул док. — Ты у себя жвачку отлепить не забудь. Спокойной ночи.

Жека растерянно смотрел в его сутулую спину, сжимая Юлину майку в руках. Мужика стало жаль. Решил для себя в любом случае его не убивать и полез в свою ячейку. Отлепил эту дурацкую резинку, выкинул, закрыл крышку и, положив Юлину майку под щёку, вырубился.

За день на юную психику навалилось слишком многое, Жека провалился в сон без сновидений. Утром он, выпрыгнув в проход, сразу направился к Юлиной ячейке. Своим дефиле с её майкой в руке он произвёл фурор. В конце пути вежливо постучал в крышку, — Юля, вот твоя маечка.

Крышка чуть приоткрылась, в щель высунулась девичья рука. Жека предупредительно взял её за запястье, вложил майку в ладонь. Пальчики сжались, скрылись в щели с добычей. Из ячейки сдавленно пискнули, — спасибо.

Жека под восхищёнными взглядами кадетов пошёл обратно. Значимости небрежной демонстрации трофея и вещественного доказательства не оценил только Джонни. Отдирая жвачку от ступни, он злобно шипел, — ещё кого увижу с этой дрянью, засуну ему в … ухо!

Глава 5

Авторитет Жеки и первого звена в целом взлетел до небес и не падал, оспаривать его желающих более не находилось. Быстро наладились отношения со всеми кадетами. Особенно тёплыми они сложились у Ленки и Олафа. Даже стало известно, что звать его Гансом, и называли его Жека и Джонни только по имени.

Хотя авторитет сомнениям не подвергался, лидерство совсем другое дело, второе звено дружно тяжело дышали в затылки этим «возомнившим о себе американцам» или того хуже — «обнаглевшим русским». И те, и другие не расслаблялись, отдавая все силы учёбе и тренировкам.

Англичанки перестали «ходить рядом», всё равно за этими психами не угонишься, да и пропала угроза хамских приставаний. Пусть бойцы первого звена выбрали лимиты на дуэли, вторые держали свои попытки в запасе. Хоть и предпочитают они в силу природных кондиций простой, по правилам школы безлимитный, мордобой, изначально чисто теоретическая, ставшая вдруг наглядно практической возможность оказаться проткнутыми насмерть страшным железом охлаждала самые пылкие натуры.

Жека с Джулией ещё пару раз целовались на лестнице, да забросили — им нравилось просто бывать вместе, встречаться взглядами, касаться ладонями. Жеке снова стала сниться справедливость во всевозможных воплощениях от обязательного разбора фатальных ошибок до теоретического курса Дитриха на французском.