Экзамен для плейбоя

– Думаю, в каком-нибудь швейцарском шато с четвертым мужем. Эстела не сидит на месте. Мы редко видимся. Когда я была тинейджером, она периодически приглашала меня на шикарные курорты, особенно после очередного развода, когда ей нужно было развеяться.

Бен почувствовал прилив раздражения к незнакомой женщине, но с ноткой юмора заметил:

– Прелестная женщина, нечего сказать.

Лия на секунду зажмурилась, а затем резко поднялась, чем немало удивила Бена. Он даже не заметил, как они перешли на такие личные темы. Как правило, он не расспрашивал своих женщин об их частной жизни.

Бен тоже встал в тот момент, когда Лия сказала:

– День был длинный. Пожалуй, пойду спать.

– Конечно. – Он проводил ее взглядом и, за долю секунды приняв неожиданное решение, проговорил ей в спину: – Я подумал, не поехать ли нам завтра в Салвадор. Это потрясающий город. Я хочу загладить вину за то, что ты провела одна сегодня весь день.

Лия остановилась в явном напряжении. Бену показалось, что сейчас она повернется и скажет, что хочет завтра ехать домой. И по правде говоря, он не сумеет отказать ей, хотя все его существо противилось этому.

Но она, быстро обернувшись, сказала:

– О'кей, прекрасно.

И исчезла из вида. Бен почувствовал такое облегчение, будто совершил подвиг, а не получил маленькую уступку.

Как только Лия оказалась в своей комнате, она прислонилась спиной к двери, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Что, черт побери, с ней происходит? Она едва не выбрала Бенджамина Картера своим конфидентом и не открыла ему душу.

Только его язвительное замечание по поводу ее матери вернуло Лию к действительности. Она никогда и ни с кем не говорила о матери. Старая рана отверженной дочери до сих пор кровоточила, и Лия избегала разговоров о матери.

А зачем она сказала ему, что свидания с мужчинами ее не интересуют? И тем самым спровоцировала разговор о ее неудавшейся помолвке?

Застонав, Лия сбросила туфли и вышла на балкон.

Воздух был еще напоен теплом, и ласковый ветерок обдувал ее горящие щеки. Сквозь чернильную темноту до нее доносился тихий плеск волн. Океан действовал умиротворяюще, и мало-помалу Лия успокоилась.

Она вспомнила извинения Бена за принцессу и то, что он считал ее непригодной для корпоративного брака, и что-то внутри ее растаяло. Тем не менее она почти согласилась на подобный брак. После второго инсульта отца она уступила его просьбам и решила дать шанс Саймону Барнсу, тому самому симпатичному, но скучному адвокату.

Они откровенно поговорили во время первого свидания. Саймон признался, что его цель – получить место в юридическом департаменте компании ее отца. Он обещал, что не станет препятствовать ее карьере и амбициям. Такой брак по расчету устраивал Лию. Она наивно предполагала, что успокоит и осчастливит отца и сама станет жить своими интересами, хотя и в браке.

В конце концов после скандального развода родителей, в результате чего отец перенес первый инфаркт, Лия и думать не хотела о любви и романтических отношениях.

Затем сердце заныло с удвоенной силой, когда услужливое воображение подбросило ей образ ее жениха, голова которого пряталась между ног секретарши, а та громко стонала, запустив пальцы в его шевелюру, прямо на столе в его кабинете. Лию снова окатила волна унижения. Она была унижена не его неверностью, в конце концов, они не любили друг друга, а осознанием того факта, что не смогла разжечь в нем подобную страсть.

Лия стояла, облокотившись на балконные перила, и никак не могла отделаться от мыслей о Бенджамине Картере. Было в нем и в этом месте что-то такое, что привлекало ее и заставляло расслабиться и довериться ему. С одной стороны, он с самого начала самонадеянно заявил, что хочет переспать с ней, а с другой стороны, беспрекословно отпустил ее сегодня. Одну.

Она провела с ним менее суток, а он читает ее, как открытую книгу. Ей вдруг захотелось спуститься вниз и потребовать, чтобы он немедля отправил ее домой.

Как это ни смешно, она была уверена, что он выполнит ее желание. Но в то же время она не хотела, чтобы он знал, что она обеспокоена тем, что слишком ему открылась. Надо держать рот на замке, а его на расстоянии. Она сможет. Другого выхода нет.

Лия устроилась на переднем сиденье рядом с Беном, когда они выехали в Салвадор на следующее утро. Она собрала волосы в практичный конский хвост, и теплый ветерок развевал его, как моток шелковой пряжи. Бен с трудом сохранял видимость спокойствия, будто никогда раньше не видел женщину в майке без рукавов и в шортах.

Сейчас она походила на эфирное создание, хотя утром на кухне она вовсе не выглядела хрупким эльфом. На ее лице тогда читалась решимость говорить на нейтральные темы и не допускать вчерашней откровенности.

Сейчас в машине ему казалось, что она воспринимает его как гида, которого наняли показать ей местные достопримечательности. Она мило ему улыбалась и вела светский разговор о разных пустяках.

Бен решительно нарушил легкую беседу, спросив:

– Ты хорошо спала?

Он не мог видеть ее глаза, спрятанные за темными очками, но Лия радостно улыбнулась: