Экзегетические ошибки

По сути, Ходжес полагает — не только в этом отрывке, но и на протяжении всей книги, — что следует противопоставлять благодать и требования послушания. Он даже не допускает возможности (которая, по–моему, является несомненным фактом), что в духовных вопросах благодать и требования послушания необязательно исключают друг друга: все зависит от их отношений, целей и функций. Данная неявная дизъюнкция в мышлении Ходжеса приводит не только к ошибочному утверждению о том, что Библия учит, что человек может иметь вечное спасение, даже когда в его жизни нет ни единого тому подтверждения, но и к целому ряду весьма сомнительных экзегетических и исторических суждений.

2. Непризнание различий

Прекрасный пример этой ошибки, заключающейся в утверждении, что если X и Υ похожи в некоторых отношениях, они похожи во всех отношениях, мы находим в статье Дэвида Стайнмеца:

Женщин можно не допускать к проповеди, учению и совершению таинства евхаристии только если на основании Писания будет доказано, что во Христе есть мужской пол и женский (вопреки словам Павла) и что в последние дни сыновья будут пророчествовать, а дочери скромно помалкивать (вопреки словам Петра). Женщины уже входят в царственное священство. В противном случае они даже не являются частью церкви[137].

Стайнмец — замечательный историк и убедительный оратор; но, несмотря на подкупающую красоту его слов, последние не доказывают того, что хочет доказать автор. Библия действительно учит, что во Христе нет ни мужского пола, ни женского (Гал. 3:28); но означает ли это, что, с точки зрения Библии, мужчины и женщины похожи во всем остальном? Чья теперь очередь рожать, может, в этот раз вместо моей жены мне родить? Контекст Гал. 3:28 связан с темой оправдания. С точки зрения положения перед Богом мужчины и женщины равны: ни у кого нет преимуществ, каждый оправдывается благодатью через веру. Но у Павла есть и другие отрывки (1 Кор. 14:33–36; 1 Тим. 2:11–15), которые, судя по всему, устанавливают в церкви определенное разграничение ролей мужчин и женщин. Даже если кто–то решит, что они означают не то, что на первый взгляд они значат, методологически недопустимо заранее определять, что поскольку мужчины и женщины похожи в некоторых сферах, они похожи во всем остальном.

То же самое касается и других отрывков, на которые ссылается Стайнмец. Согласно евангелисту Луке, Петр цитирует пророчество Иоиля о том, что будут пророчествовать и мужчины, и женщины (Деян. 2:17). Новый Завет дает нам примеры того, что именно так и происходило (Деян. 21:9; 1 Кор. 11:2–16). Тем не менее тот же самый Петр называет женщин «немощными сосудами» (1 Петр. 3:7). Подразумевал ли он физическую силу или что–то другое, его слова в любом случае предполагают некое отличие от мужчин. Кроме того, на основании других новозаветных отрывков можно утверждать, что существовало различие между даром пророчества, которым могли обладать как мужчины, так и женщины, и властью официально учить мужчин, которую в церкви могли иметь только мужчины[138]. То же можно сказать и в отношении «царственного священства», упомянутого Стайнмецом. К какому бы окончательному выводу по поводу учения Библии о роли мужчин и женщин в церкви мы ни пришли, представленные Стайнмецом доводы — пример частотной логической ошибки.

3. Избирательное использование данных

С другой точки зрения, цитата Стайнмеца является примером не только невнимательного отношения к различиям, но и избирательного использования одних данных и неправомерного отвержения других. Об этой проблеме мы говорили в главе, посвященной лексикологическим ошибкам (глава 1, раздел 10), хотя, конечно же, она встречается в самых разных областях. Как правило, чем сложнее и злободневнее вопрос, тем больше экзегет склонен выбирать удобные данные, преждевременно выстраивать модель толкования и, используя ее как фильтр, пропускать через нее все остальные данные таким образом, что они утрачивают свое истинное значение. Крайне важно, чтобы на протяжении всего процесса толкователь сохранял объективность и искал в толковании не оригинальности, а точного смысла Писания. Осмелюсь предположить, что если бы лидеры церкви изменили свои привычки в этой области, мы бы сделали большой и долгожданный шаг к разрешению многих фундаментальных споров, которые разделяют христианские деноминации, например, в вопросе взаимоотношений всевластия Бога и ответственности человека. (При условии, конечно, что мы хотим измениться, но, как правило, мы лишь декларируем это желание.)