Экзегеза

Поскольку и в силу того, что Христос умер за наши грехи, он утирает каждую слезу; как указывает Лютер, когда Бог видит (одного из) нас, он видит своего бездыханного сына. Так что даже с точки зрения ортодоксии мы не полны грехов (сейчас, по крайней мере). С гностической точки зрения Христос «принял удар», нацеленный на нас для воздаяния «правосудия» Архонтом или демиургом. Христос встал между нами. Как и в моем случае 3-74, когда сработала ловушка, в ней оказался он, а не я, он сломал ее, бросил вызов миру, охотникам.

Здесь я расхожусь с гностицизмом и Мани: Бог не просто возвращает искры, рассыпанные в космосе, он заражает (благой) онтологией - его законом, т.е. правлением (истинного) Бога - прежде нереальный Космос - потому я говорю, что он спасает все творение путем сверхвоплощения и ассимиляции, так восстанавливая раскол в божественном, действуя в истории, как считал Гегель. Кроме спасения нас, он спасает существ; кроме существ - всю жизнь; кроме жизни - все творение.

Но когда космос будет ассимлирован, он прекратит существование как таковой (как сторона гамбургера). Не будет мира как мира - так что в некотором смысле гностики правы. Мы будем частями космического живого организма, а не мертвой материи, т.е. частями Зебры.

(1977)

Я, бывший признанным членом правящего класса (по определению: «те, кто определяют - контролируют, генерируют - реальность») через мои сочинения, обрел определенную небольшую, но реальную власть управлять. Создавать и определять реальность; следующий шаг […] - войти в парадную дверь, будучи официально встреченным. (А не просочиться через заднюю дверь, как я сделал. Но, черт возьми, я неплохо потрудился; «ВАЛИС» - лучший уничтожитель из всех ныне; как указывает Марк[8], она выбивает из-под ног все (sic!) привычные предубеждения). Так что с моими сочинениями я могу считаться революционером, я обрел власть над людьми с помощью чернил. Многие лишенные гражданских прав «неподходящие» люди - псевдо-сумасшедшие или псевдо (sic!) шизофреники - ах! - мы подделываем шизофрению в качестве политической тактики, чтобы пронзить шизофреническим мировоззрением власти, чтобы уничтожить и развратить их с помощью него: «их», то есть «обладающих властью». Мы выбрали шизофреническое мировоззрение, потому что оно угрожает тем, у кого власть, своей ускользающей логикой, нелинейной логикой или нуль-логикой (как верно сказала Уоррик[9], я утверждаю, что Y = Y)!! Это политическая тактика с моей стороны. Логика, использующаяся исключительно для прагматических целей-причин-доводов. Инструмент. Оружие (и именно так она была воспринята врагом - и правильно).

Истинное имя игры - власть (определять и, следовательно, управлять людскими восприятиями реальности), не потребительские блага вроде большого дома, Порша и одежды.[…] Эти подачки - игрушки, воспринимаемые как «успех», но все равно игрушки. Потому я презрел их, предследуя цель - управлять определением реальности посредством своих сочинений и т.д., и я утверждаю, что реальность иррациональна и ирреальна, являясь объектом манипуляции разума - все это нечто вроде настольной книги об идеологии контроля, которая предоставляет изгоям техники (внутренние секреты) власти, практически шаманские по своей природе.

Лем и группа экспертов[10] ясно увидели, что в своих сочинениях я даю оружие (тайны) власти изгоям капиталистического запада; их восхищение мной правильно. Снова и снова в моих книгах 1) изучается власть; 2) те, кто держат ее; 3) как они мешают ее обрести.

Несмотря на появление левых идей моя подготовка истинно фашистская - не «фашистская», как ее определяет марксистская риторика, а фашистская в том смысле, в каком ее понимал Муссолини: в терминах действия и воли, с учетом деонтологизированной реальности, сведенной к тому, на что влияет воля посредством действия. Поскольку мало кто понимает фашизм, мою идеологию левые никогда публично не поносили, а те, к кому я обращаюсь - это в сущности латентные массы, фашистские толпы. Я говорю о и для иррационального и анти-рационального, это нечто вроде динамического нигилизма, в котором ценности - это тактический прием. Потому мой реальный идол - это Гитлер, из среды изгоев поднявшийся к всеобъемлющей власти, уничтожив здравствовавшую плутократию (аристократию). Мой настоящий враг - плутократия, я выполнил свое (фашистское) домашнее задание. […] Мои фашистские принципы таковы: «Истины нет. Мы создаем истину; то, во что мы верим, становится объективно истинным. Объективная истина зависит от того, во что мы верим, а не от чего бы то ни было еще». Такова сущность фашистской эпистемологии, восприятия истины как идеологии, навязанной реальности: разум превыше материи.

(около 1978)

Валис - это реальный и рациональный мир, вторгающийся в наш симулированный и иррациональный мир. Я повторю: Валис - это мир, реальный мир.

Мы упускаем половину стерео-сигнала - то, что я называю высшим миром (единым).