Экзистенциализм. Возраст зрелости

Камю не упускает здесь случая напасть на своих заклятых противников – христиан. Впрочем, он не ищет легких путей для их разоблачения, а поражает их в самое слабое и уязвимое место. Он показывает епископа города как лично очень достойного человека, но ставит старую добрую проблему теодицеи. Епископ – провиденциалист и фаталист; он говорит: «Чума нам послана Богом за что-то в наказание и надо все принять». Но Камю, конечно, его развенчивает, как в свое время Иван Карамазов в споре с Алешей, и аргумент ровно тот же, разумеется: «А дети-то за что?» Ну, мы – грешники, ладно, а дети за что страдают и умирают? Надо вам сказать, что епископ как последовательный человек, когда он сам заболевает чумой, не лечится, принимает все это фаталистически и умирает. Но все симпатии Камю, конечно, не на стороне епископа, не на стороне тех, кто пытается сбежать или придается разврату и пьянству, а на стороне доктора Риэ. Он понимает, что, конечно, не победит чуму, но пытается ей сопротивляться. С группой друзей он борется с чумой, лечит больных.

Напомню еще раз вам, кому интересно. У Камю есть пьеса «Осадное положение» – тот же роман «Чума», но в виде не очень удавшейся пьесы. Коротко посмотрим, что же это за роман «Чума»? Каков его философский смысл в контексте экзистенциализма Камю и темы Бунта?

Самый поверхностный пласт совершенно очевиден, если учесть, что «Чума» писалась в конце сороковых. Чума как нацизм («чума ХХ века»). Особенно, если мы возьмем самый конец романа. Камю пишет: да, чума ушла, но она снова когда-нибудь обязательно вернется и снова «бросит крыс умирать на улицах счастливого города». Очевидны параллели. Чума как болезнь, которая нахлынула и которая никуда не ушла, бациллы и корни остались. И тогда в такой, наиболее очевидной и поверхностной трактовке романа, одни люди, принявшие чуму покорно, коллаборационисты, а доктор Риэ и его соратники – это движение Сопротивления.

Но, конечно, здесь есть более глубокий пласт смысла. Это вообще тема бунта: принимать или не принимать мировое зло? Как с ним себя вести? Смириться со злом? Соучаствовать во зле и умножать его? Или сопротивляться ему, осознавая, что это зло не победить? «Чума» – это такая же развернутая наглядная картинка к «Бунтующему человеку», как «Посторонний», соответственно, к «Мифу о Сизифе».

Ну вот. Наше время, две небольшие лекции о Камю, заканчивается. Какие-то главные слова об Альбере Камю я все же успел сказать. Нам надо заканчивать. Напоследок скажу то же, что и всегда: никакие лекции не заменят оригинала текста. Так что читайте Камю. Это увлекательно и полезно.

Лекция 11 Жан-Поль Сартр

Итак, начнем. Мы подобрались к финалу и к одной из высших точек в нашем курсе о философии экзистенциализма. Это Сартр. Единственный человек, который не боялся называть себя экзистенциалистом некоторое время. Фигура совершенно громадная!

Если в прошлый раз, когда я говорил о Камю, я сказал, что несложно прочитать все пять томов собрания сочинений Камю: они небольшие, легко обозримые, учение Камю логично, его нетрудно изложить, нетрудно уяснить, прожил он недолго, написал немного, все очень ясно, – то с Сартром все обстоит совсем иначе. Он прожил на тридцать лет дольше. Написал десятки, если не несколько томов, многие из которых, даже самые важные, до сих пор не переведены на русский. Поэтому, соответственно, при всей моей огромной любви к Сартру прочитать даже все, что есть на русском, я не смог. А уж тем более то, что не на русском! При этом его много бросало по жизни и в философском, и в политическом смыслах; он выписывал непростые, причудливые идейные траектории. Поэтому с Сартром все намного сложнее. Его наследие необозримо.

Как будут построены наши две лекции о Сартре? Сначала я представлю вам некоторый минимум лучшей литературы по Сартру. Расскажу, что можно прочитать, и дам кое-какие советы по этому поводу. Потом я начну с небольшого сравнения Сартра и Камю. Попробую сравнить двух этих людей, что часто делается. Затем, конечно, подробный рассказ о его биографии, личности, жизни как водится. И потом из всего огромного философского наследия Сартра я преимущественно сосредоточусь на одной теме, для Сартра она главная, и так же, как в случае с Бердяевым, она позволит вокруг себя центрировать все его мировоззрение, – это, конечно, тема свободы. Если были в ХХ веке два философа свободы, то это, конечно, Бердяев и Сартр. И поэтому разговор о свободе позволит сказать многое о Сартре. И сказать самое важное для него и для нас.