Экзорцист

Думать о похоронах и вовсе было слишком поздно. Тот, кто был намерен проститься с покойным по всем традициям, должен был встать ранним утром. Теперь же мчаться на кладбище Стенету казалось глупым.

Потому он совершенно спокойно даже не попытался куда-то успеть, чтобы не привлекать своим опозданием лишнего внимания, зато выполнил требование сына и оказался наедине с врачом. Сморт Онгри решил заняться им лично.

− Итак, что случилось? − спросил он, закрыв дверь, − Раньше ты не возвращался, даже если расходились швы.

Стен усмехнулся, вспоминая свою беспечную юность и то, насколько далеко заходил в своей невнимательности ко всему телесному. Ему даже невольно вспомнилась одна глупость, которая чуть не стоила ему жизни. Когда-то в свои двадцать лет он сбежал из госпиталя, выпрыгнув из окна второго этажа, чтобы помчаться на свидание с Ани. Тогда он ее совсем еще не знал, как и не знал, придет ли она на эту встречу, сможет ли он найти ее после, зато знал, что раны точно разойдутся от беготни по городу. Ани пришла, не потерялась и сразу узнала, что имеет дело с отчаянно влюбленным экзорцистом. От этих воспоминаний он невольно улыбнулся, и в то же время губы скривились от боли. А что, если бы он не пришел и они не встретились, не нашлись, не сошлись, не любили? Что, если…? Все это спрашивал себя Стенет уже через двадцать лет, которые нельзя было отменить.

− Мой сын настоял, чтобы я пришел, − спокойно признался Стен, спеша просто забыть все и вернуться к реальности.

− Почему?

Врач явно удивился, боясь представить, что могло заставить ребенка надавить на отца.

− Я просто провалился в сон, − ответил Стен, расхаживая по комнате.

Он сам не заметил, как вместо того, чтобы сесть, начал мерять шагами кабинет.

Врач же вернулся к столу, нашел карту Стенета и внимательно слушал.

− Я спал так крепко и так долго, что он стал волноваться, впрочем, я тоже удивлен, − продолжал Аврелар. – Я, конечно, при истощении не раз проваливался в спячки, но тогда у меня было соответствующее самочувствие, а теперь все отлично, даже легкая слабость прошла еще вчера днем, но ночью я явно отключился от нехватки сил.

− А теперь?

− Теперь все снова в порядке.

− И поэтому ты носишься как безумный?

Стен застыл и внимательно посмотрел на собеседника, понимая, что действительно ведет себя неразумно.

− Ты пил? − спросил Сморт.

− Нет, − тихо отозвался Стенет и все же сел.

Врач долго смотрел на него, изучая взглядом и надеясь на дополнительные объяснения, но Стенет ничего не мог ему пояснить и оттого просто молчал.

Понаблюдав за ним, Сморт выдохнул и внезапно заговорил:

− Ты ведь знаешь, что покойный епископ хотел передать свой пост именно тебе?

Такая перемена темы сильно поразила Стена. Пока он думал о своих проблемах с алкоголем и темных голосах в голове, то потерял цельную картину реальности и уже не мог так просто вернуться к разговору, внезапно сменившему направление.

− Ну не делай такое лицо, ты не мог не знать…

− Я просто не понимаю, зачем вы говорите об этом. Если вы считаете, что я не в состоянии принять подобный пост…

− Погоди, − перебил его врач, чувствуя, что напряжение и развитие темы принимает неприятный оборот. − Просто выслушай меня. Я не думаю, что ты не способен. Более того, я не думаю, что у тебя все плохо. Поверь, не ты первый и не ты последний, кто дает слабину на этом пути. Прежде, в годы твоей юности, я видел в тебе особую, необычайную энергию, которую принято называть талантом. Не только Его светлость, добрая ему память, видел это. Все видели, и никто не сомневался, что тебя ждет большое будущее в ордене. Сейчас ты, конечно, кажешься уже не тем: нет того огня и пылающих глаз, но все же ты продолжаешь удивлять. Если даже на границе сломленной воли ты смог изгнать Тьму через свое сердце и не проиграть, то что ты можешь, когда придешь в норму? Лично я, как врач, считаю, что вернув тебя в строй в полной мере способного действовать, я сделаю для ордена больше, чем проведя десятки операций.

Стенет нервно прикусил губу, чувствуя, как огромный груз ответственности ложится на его плечи с каждым словом.

− Поэтому я, напротив, считаю, что ты должен занять этот пост, − продолжал врач. − Неужели ты думаешь, что тебе совсем нечего сделать для ордена?

− Я думаю, что я не готов сделать для него то, что мог бы…

− А мне кажется, самое время. Ты еще не потерял живое мышление молодости, по крайней мере, я на это надеюсь, но при этом обрел немалый опыт и уже довольно долго и успешно находишься на руководящей должности. К тому же подобное дело потребует от тебя всех твоих сил и времени и, если ты отдашься ему, то непременно забудешь обо всем остальном.

Стен промолчал. В его голове начинали роиться совершенно новые мысли, но он не хотел их обсуждать с другими, тем более с главой госпиталя.

− Я подумаю, − прошептал он и поспешил сменить тему: − Я могу успокоить сына?

− Несомненно. Как бы это ни было удивительно, но объективно ты в отличном состоянии, а легкая слабость, головокружение и желание спать, после твоего подвига – вполне нормальны.