Экзорцист

Артэм не сказал, что случится в случае ее появления, вместо этого он уверенно стал в боевую стойку и поразил воображаемого врага своим невидимым острым мечом, а затем сложил руки для молитвы.

− Верни эту Тьму в ее логово и прости ее, Господи, − прошептал он тихо.

Было уже темно, и лицо Артэма освещал тусклый свет фонаря, рисуя глубокие тени. Это делало детское лицо взрослее. Сказанные слова обретали глубину.

Это произвело на Стена особо сильное впечатление. «Простить Тьму» − подобной молитвы Стенет еще не слышал, более того, он даже не думал, что ее можно прощать и частенько забывал, что она и вовсе живая.

Мальчик весело посмотрел на отца и спешно добавил:

− Но главное, береги папу.

Стен в очередной раз улыбнулся, показывая тем самым, что чудо действительно случилось и сыну удалось по-настоящему помочь.

Аврелару действительно стало легче, словно он, наконец, выдохнул тяжелый ком невысказанной боли и тут же окончательно о ней забыл. У него были дети и работа, а о ней можно было подумать позже.

− Нам пора возвращаться, − проговорил Стен, протягивая сыну руку, − Что бы ты хотел посмотреть завтра?

Мальчик тут же поймал руку отца и стал быстро и эмоционально рассказывать обо всех своих мыслях, чтобы потом, по возвращению, крепко уснуть.

Этой ночью и Стен уснул быстро и спокойно. Ему не слышались голоса, и он не видел своих глаз в черном тоне, да и проснулся он ранним утром, словно его никогда ничего не тревожило.

Глава 10

Выбор нового епископа был неизбежным точно так же, как восход солнца. Причем это было делом неотложным, столь важным, что заседание проводилось так скоро, как только все главы экзархатов прибыли в столицу. Именно поэтому собрание состоялось только через неделю после похорон.

Стен спокойно выслушал доклад о воле покойного епископа, назвавшего его своим приемником, и даже не подумал возражать, как и спешить, чувствуя, как закипает большинство людей в зале.

− Он слишком молод, ему еще и сорока нет, − тут же возразил глава одного из столичных подразделений. – Нельзя доверять такое дело юнцу.

− Но он уже шесть лет успешно управляет целым округом и значительно улучшил его показатели. Самым бедным и глухим округом, между прочим! – тут же возразили ему.

− Финансирование у восточного округа такое же, как у всех.

− Но это глушь, где слишком много совершенно неграмотных людей, не понимающих всей значимости ордена.

− Неграмотные наоборот преувеличивают эту значимость.

− Спор вообще не о том!

Стен только слушал, переводя взгляд с одного говорящего на другого, словно речь шла не о нем. Он задумчиво упирался пальцами в висок и чуть придерживал голову, словно она не желала во всем этом участвовать. Им владела полная отрешенность, позволяющая все происходящее видеть словно со стороны.

− Да, совсем не о том. Мы не можем сделать главой ордена алкоголика!

Это заявление заставило зал умолкнуть и посмотреть на Стенета. Онгри, который тоже был здесь, сразу вздрогнул, понимая, что его друг только что выдал его болтливость, но Стен только мягко улыбнулся так же, как улыбался, наблюдая за мелкими шалостями маленького Артэма.

− Это очень громкое обвинение, − прошептал Рейнхард, не желающий воспринимать подобное.

− И это грубое искажение действительности, − начал было Онгри, стараясь оправдаться.

− У меня действительно проблемы с алкоголем, − внезапно признался Стен, убрав наконец руку от виска, − но я над этим работаю, и вот уже четыре дня, как я совсем ничего не пил.

Это заявление вызвало явное оживление, но Стен тут же продолжил:

− Только прежде, чем вы начнете обсуждать мои грехи, быть может, вы выслушаете мое мнение?

Рейнхард тут же согласно кивнул.

− Что ты можешь сказать, если у тебя есть полное право занять это место по воле прошлого главы?! – нервно вскрикнул глава центрального округа, который еще в юности невзлюбил Стена за чрезмерную дотошность в отчетах.

− Точно так же у меня есть право отклонить свою кандидатуру, − сказал Стен, скрестив пальцы в замок.

− Стенет, может быть, ты этого не понимаешь, но в действительности ты очень нужен ордену, − заговорил Рейнхард. – Что бы тут не говорили, но ты особенный. В тебе есть та сила, которой орден давно не видел.

− Простите меня, учитель, но я не только экзорцист, но еще и отец. Мой старший сын – подросток, с которым очень сложно, а младший еще совсем ребенок. Я не могу сейчас занять такой пост. Более того, начатая мною перестройка восточного округа еще не завершена, и я не могу передать его другому главе в подобном виде. Я просто не имею права бросать недоделанную работу, лишать своих сыновей внимания и эгоистично идти на должность, с которой я не смогу справиться. По крайней мере, сейчас ни мое моральное состояние, ни моя реальность не позволят мне стать епископом. Я отказываюсь от права названного приемника.

В зале вновь повисло молчание.